Глава 4. Рождественская служба, московские гости и поездка в Абердин. Декабрь 2004

Погода в декабре в окрестностях Лондона противоположная московской, например, плюс 10-12, или до 15 тепла. Как правило, идет дождь, на выходные, как правило, сильный, в остальное время моросящий. Мы в субботу так промокли до костей.

Утром дождь еще только моросил, и мы поехали на велосипедах в Виндзор взглянуть на знаменитый дворец. Мы ехали вдоль Темзы по пешеходной дорожке, сперва она была асфальтовой, потом стала грунтовой и мокрой, пришлось ехать по шоссе. Когда добрались до Виндзора, стало совсем дождливо. Так и не сняла ничего, побоялась за камеру. Дворец действительно внушительный, но толпа туристов, все в тумане, дождь, в общем, отложили подробный осмотр до лучших времен. Тем более, что попасть в парк при дворце оказалось не так то просто, он есть на карте, и все вроде в порядке, но вокруг каменный забор. Мы походили туда-сюда и решили ехать домой. Прошлись по самому городу и соседнему Итону, где учится аристократия в знаменитой школе.

Между этими городками протекает Темза, переполненная водоплавающими. Такого количества лебедей мне раньше не приходилось видеть. Лебедей кормят туристы, они, как и везде, нагло хватают хлеб из рук, а то, что уронили, достают со дна. Вот это и есть самое забавное зрелище. Около берега в воде толпятся лебеди, пихаются, наступают друг на друга, и время от времени они, как поплавки, переворачиваются вверх хвостом, чтобы пошарить с помощью длинной шеи по дну. Я очень жалела, что идет дождь, и нельзя это сфотографировать.

Помня о раскисшей тропе, мы решили возвращаться другим путем, через знакомый нам королевский лес, который начинается от дворца. На удивление быстро нашлись ворота, и мы въехали за забор. Отсюда вела длинная прямая дорога с хорошим покрытием, по случаю погоды, она была почти пустой. В конце дороги, в тумане, виднелась огромная конная статуя короля Георга третьего, после чего прямая заканчивалась. Мы так и не могли найти места перекусить, открытые пространства и дождь, поэтому свернули в сторону в дубовую рощу через раскисшее поле, где укрылись от дождя под кроной большого дуба. Там стоял какой-то коровий запах, был мелкий пруд, истоптанный скотом, как в России в деревнях. Пруд, как потом оказалось, носил имя принца уэльского.

Источник запаха тоже скоро прояснился, это были олени, много оленей, больше чем коров на колхозных полях. Они мирно паслись по сторонам дороги, и, насколько хватало глаз, вся местность была покрыта оленями, стадо уходило за горизонт и растворялось в тумане. Олени перебегали перед нами дорогу, не боясь людей. Наверное, королевской семье нравится разводить оленей, хотя, наверное, они сейчас на них не охотятся.

После статуи Георга дорога запетляла, тем не менее, скоро мы добрались до знакомых мест и вернулись домой, непривычно рано, все мокрые. После малоприятного опыта велосипедных прогулок под дождем, на следующий день Саша стал утверждать, что в такую погоду все сидят дома, но я его вытащила пройтись пешком за грибами. В воскресенье, несмотря на прогноз, дождь оказался слабым, мы удачно съездили в грибной лес на электричке, не было ремонтных работ и все нормально, даже грибов набрала. Повторила опыт с костром в корыте. Все ничего, только дым все-таки заметен, он выделяется как необычное сгущение тумана на высоте. Наш дым далеко было видать, если знать, конечно, что это дым, а не что-нибудь другое, странное явление природы, но нас никто не потревожил, и народу в такой день гуляло мало.

Ездила в Лондон к московскому начальнику, забрела в спортивный магазин, где была распродажа, и купила очень дешево плохонькую дуговую палатку. Она без тента, однослойная и, наверное, протекает, но серьезно все равно здесь путешествовать не собирались, так на несколько дней подальше от Лондона, например в Шотландию. Раз здесь продают палатки, значит, есть места, где их можно ставить. Может быть, даже есть места, где разводят костры.

Встретилась со знаменитым Расселом Купом. Историческая личность, основатель нашего метода, лет 20 назад, когда я начинала работать с насекомыми и писала диплом, я читала его классические работы. Вот он и похвастался, что в Шотландии уже был снег.

Рассел Куп оказался небольшого роста подвижным стариком с живыми темным глазами и бородой. Он сразу начал рассказывать смешные истории и смог ослабить мое вечное напряжение в разговоре на английском. Приехал он на защиту чьего-то диплома или диссертации как член ученого совета.

Куп тогда, в 2004 году был уже на пенсии и жил в Шотландии на своей ферме, где разводил шотландских коров и подкармливал оленей. Он продолжал публиковать статьи по насекомым до своей смерти в 2011 году. Умер Рассел внезапно, когда пошел кормить своих животных. Мы потом собрали специальный выпуск журнала в его память со статьями по четвертичной энтомологии. Встреча с Купом была настолько яркой, что я навсегда осталась под впечатлением от этого человека.

А.В. Шер вернулся на родину, успев испортить мне последнюю субботу. Позвал в Лондон доделывать разные дела, но мы ничего так и не сделали, потому что ему было некогда, в результате полдня без толку просидела у него на работе, выбралась наружу, когда уже стемнело и ничего как следует не посмотреть. У меня был дневной проездной, поэтому я могла ездить, куда глаза глядят, на автобусах и метро, добралась до станции Бейкер стрит, ничего особенного, кроме статуи Шерлока Холмса при выходе из метро, не увидела. Потом меня занесло на странную торговую улицу с массой панков с оранжевыми гребешками, магазины в основном торговали флагами с черепами и прочей молодежной атрибутикой, мне там даже страшновато стало за сохранность кошелька. Причем, в этот редкий день была прекрасная погода без дождя.

В воскресенье дождь был, хотя и не очень сильный. Мы поехали кататься на велосипедах по виндзорскому парку. Искусственный водопад на озере огородили, там снимали фильм. Я запланировала разведать еще места недалеко от дома, где можно, спрятавшись, пожечь костер. Королевский парк, очевидно, для такого сорта туризма не годился. На карте имелось 2 соблазнительных участка вне парка, южный лес и виндзорский лес. Первый оказался частным владением за забором, и не лес вовсе, а разреженные дубы с пастбищами. Единственная польза от этого, так называемого леса, это то, что мы там наблюдали фазанов. Направились в следующий лес, тоже ничего хорошего, дорога вела к мрачному замку, куда вход запрещен (место называется замок Ворона), по сторонам дороги заборы, единственная тропа в лес истоптана лошадьми. Мы нашли мелкую боковую тропинку и потащили велосипеды по мокрой траве вглубь. Пристроилась под дубом в папоротниках, и я зажгла свечку в своем корыте, хоть погрелись немного, потому что дождь усилился, и стало уж больно уныло среди тощих дубков и боярышника.

Обратную дорогу преодолевали в темноте, ориентируясь по блеску мокрого асфальта, потому что освещения в парке нет, а батарейки в фонарике замерзли. Удивительно, как я не заблудилась. Саша дразнил меня тем, что съезжал в темноте на полной скорости со всех горок.

После парка, по дороге домой, надо проехать мимо колледжа. Из встроенной церкви в главном здании доносились звуки органа. Заглянула внутрь. Народу никого, кроме студента органиста. Мы припарковали велосипеды и решили немного отдохнуть и послушать орган. На свету оказалось, что куртки все заляпаны грязью, пришлось их прятать и самим прятаться на задних скамейках, мы были мокрые и встрепанные. Минут двадцать мы наслаждались теплом в сочетании с музыкой, а потом стал собираться народ. Тут бы потихоньку и уйти, но неожиданно мы разглядели моего английского начальника Скотта Элайса с женой. Он был в элегантном костюме при галстуке, заметил нас, обрадовался, что мы приобщились к религии, и уйти стало неудобно. Собор стремительно заполнился прихожанами, все взяли при входе программки, а у нас не было, мы стеснялись показаться на людях в своей после велосипедной одежде. Начались проповеди и коллективные песнопения. Все было хорошо организованно. Выходил очередной проповедник, читал кусок из библии, потом пели: или один студенческий хор, или все вместе, подглядывая в программку. Мы тоже вставали, но естественно, ничего не пели, только рты раскрывали, чтобы не отличаться от людей. Наш Скотт (профессор энтомологии) тоже вышел проповедовать, я даже поняла, что он читал про льва и младенца. Все это было трогательно. Говорили, в основном, что надо по доброму относиться друг к другу.

Я собралась приехать на неделю домой в феврале. Скотт купил билеты туда обратно для первого переезда в Англию, потому что билет в обе стороны дешевле билета в одну сторону. Я соскучилась по московской лаборатории. В колледже меня разместили в большой комнате на несколько человек, но чаще всего я там сидела одна. Обедать приходится своими бутербродами тоже в одиночестве. В здании имеется специальная комната для еды, где стоит холодильник, чайник и микроволновка, там же газеты, все сидят и молча читают газеты за едой. Поэтому живого общения с англичанами происходит мало, что негативно отражается на прогрессе в английском. Если же, заработавшись, прийти обедать попозже, в кухонную комнату можно вообще не попасть, т.к. там устраивают занятия со студентами.

Английский начальник Скотт взял отпуск от студентов и работал ближайшие полгода дома, с ним я тоже мало виделась, общалась в основном по эмэйлу. Он меня мало напрягал, потому что по основной теме мало материала из-за того, что я не попала этим летом в поле на Юкон. Правда, мы получили с Аляски 3 тяжелых ведра с образцами, положили их на склад, а на следующий день, когда я с энтузиазмом собралась заняться делом, там весь день было заперто.

Общение на русском, наоборот, получилось очень даже интенсивное. Только уехал АВ, как через пару дней прибыл десант из нашего института, сперва глава соседней лаборатории А.Н. Соловьев, и, еще через неделю, трое из нашей лаборатории (А.Г. Пономаренко, Вадим Грачев и А.В. Алексеев . Мне пришлось вторую группу встречать, потому что человек, который их пригласил, заявил, что занят, и приехать в аэропорт не может. Там, в принципе, доехать несложно, если иметь привычку, а из наших трех двое в первый раз за границей, а бывалый Пономаренко признался, что он терпеть не может быть "паровозом". Я их встретила, показала, что и как, и даже раздобыла в метро бесплатную карту центра города. В гостинице было полное разочарование, им забронировали дешевый номер на троих, практически без мебели и без посуды, очень маленький, длинный и узкий, угнетающий для психики. Они, конечно, люди непритязательные, научные сотрудники, но все-таки уважаемые почтенные джентльмены. Самый молодой в десанте Вадим Грачев переживал, как все русские люди, что в номере нет стакана, чтобы попробовать джин, который он купил в аэропорту.

Мы потом нашли другой номер, получше, но тоже очень тесный. Я раньше не предполагала, что за границей бывают такие убогие гостиницы. Пономаренко ругал англичан и вспоминал разные исторические события со времен первой мировой войны.

В субботу, пока из московских коллег был один Соловьев, мы с ним прошлись по Лондону с посещением Тауэра, где создан музей королевской жизни и в отдельном здании хранятся все английские короны. Подход к коронам строго продуман, сначала показывают фильм о коронации, потом кресла, где сидели короли, и, уже под конец маршрута, посетители заходят в бронированную комнату, где едут мимо корон по движущемуся тротуару, чтобы никто не толпился и не украл корону. Во дворе Тауэра живут исторические вороны, для них построены вольеры, но некоторые черные птички летают свободно или бродят по газону, рядом стоит табличка на нескольких языках, на русском в том числе: "Осторожно, вороны клюются!". Темнеет рано, в 4 часа уже сумерки. При нас в здание парламента входили солидные джентльмены во фраках и дамы в вечерних платьях, почему то они шли пешком, а не вылезали из шикарных авто. В воскресенье я отдыхала в лесу у маленького костра, спрятанного от чужого глаза в кустах, ездить в Лондон несколько дней подряд утомительно.

В Англии рождественское настроение начинается с ноября. В магазинах продают мягкие игрушки, изображающие оленей, белых медведей, пингвинов, белых лошадей, снегурочек и Санта-Клаусов, все в серебряных шарфах. Продают пачками открытки со скидкой. Саше в школе одноклассники, и даже некоторые учителя, надавали таких открыток, там были трогательные надписи на русском языке. Саше пришлось тоже приобрести пачку открыток для одноклассников. Кроме традиционной елки, в качестве рождественского дерева в Англии выступает местная вечнозеленая колючка падуб с красными ягодами, ветки падуба продают вместе с елками. Кстати, елки просто так в лесах практически не растут, вместо них пихты. Многие частные дома украшены залезающими в окна Санта Клаусами и гирляндами.

Саша наслаждался особым положением в школе, как незнающий языка, и поэтому уроками не напрягался. На уроке истории их засадили в интернет и попросили найти сайты, посвященные первой мировой войне. Ребенок искал через русские поисковые системы, пользуясь виртуальной русской клавиатурой, нашел больше других. Когда его допускают до компьютера, он пользуется интернетовским словарем и переводит, по просьбе товарищей, английские ругательства на русский язык.

Были и проблемы. Вчера мне позвонила учительница из их школы с просьбой отвезти Алекса домой на машине. Я в первым момент подумала, что он сломал ногу, но нет, всего лишь произошел конфликт с местным хулиганом, обмен тумаками. Учителя решили, что хулиган может отомстить, и Алексу опасно сегодня ехать домой на поезде. Они сами к нему подошли и предупредили, наверное, были случаи, а учителям, думаю, донесли школьники. Учительница, которая с ним учит язык дополнительно и бесплатно, заявила, что она будет рада отвезти ребенка домой на своей машине, ей так спокойнее, и вообще, она счастлива, заниматься английским с таким умным мальчиком (в русской школе ничего подобного я никогда не слышала). Она хочет, чтобы Алекс был счастлив в их школе, а сегодня нехорошие мальчики поступили с ним очень не по-доброму, они будут работать над этой проблемой. Она довезла его на своем джипе, и по дороге ребенок имел языковую практику, обсуждая с учительницей достоинства машины.

На неделе я приезжала в Лондон поработать в музее и пообщаться с русскими коллегами. Там кто-то случайно разбил пожарный сигнал, несколько раз объявляли эвакуацию. Посетители все ушли, а сотрудники никак не отреагировали, говорят, у них такие ложные тревоги почти каждый день. В прошлую субботу тоже приезжала в Лондон, и мы ходили, в обществе московских коллег, по ботаническому саду. Пономаренко ходил и сравнивал, что растет на его даче, а что нет. Настроение у него было мрачноватое, особенно после того, как он увидел просто на улице, не в теплице, древовидный папоротник. Это привело его к выводу, что Россия скоро погибнет от холода и голода, не выдержав конкуренции со странами с нормальным климатом, где зимой зеленая трава, не нужно особое отопление, не нужно заготавливать корма скоту, и экзотические растения растут без особых усилий. Он на своей даче укрывает розы на зиму, а здесь, вот, глядите, розы в декабре спокойно цветут никак не укрытые.

Действительно, много чего цвело, розы, камелии, декоративная калина, некоторые ирисы, колокольчики, ромашки и проч. Хотя, от многих экспонатов из земли торчали только таблички с названиями растений, они тоже приводили нашего садовода в восторг. Мы обошли несколько теплиц с пальмами и кактусами, Пономаренко был у нас вместо экскурсовода, так и сыпал латинскими и русскими названиями. Под пальмами в пруду плавал огромный сом, и при нем на берегу табличка с предупреждением, что рыба атакует все похожее на пищу, в том числе ваши пальцы.

По стриженым газонам ботанического сада разгуливали вездесущие канадские казарки, им были скормлены все мои бутерброды. Потом Саша остатками прикормил чаек, кидал хлеб в воздух, и чайки ловили его на лету, в результате чего мы шли по дорожке под облаком чаек и имели опасения за чистоту одежды. Пролетали еще какие-то экзотические птицы, наши долго спорили, что за птицы, крупные с длинными хвостами, пока не разглядели, что это попугаи. На обратном пути я умудрилась завезти всю компанию в другую сторону, когда мы сели вместо поезда метро в городскую электричку, которая на схеме метро не указана, но приходит на ту же платформу. Она, в отличие от поездов подземки, ярко раскрашена, и на ней было написано "метро", что нас и подвело. Здесь метро это наземная электричка, а то, что мы понимаем как метро, называется андеграунд.

В нашем колледже наступили рождественские каникулы, по сему случаю закрыт до 4 января. Хотя Шер долго мне объяснял, как хорошо работается в праздники когда никто не мешает, ключ от входной двери у меня есть, я решила быть как все, и на работу не ходить, а куда-нибудь уехать. Тут, очень кстати, вышла на связь знакомая по кафедре палеонтологии Наташа Носкова, живущая в то время в Шотландии. Она временно устроилась в нефтяную фирму и работала на морской платформе около Абердина вахтовым методом. Мы договорились к ней приехать на праздники, пока она не сменила работу, эти дни она будет в Абердине, и у нее есть где нас поселить. Там даже был снег, но, увы, успел растаять.

Шотландия, как все говорят, страна достаточно дикая для нормального, в нашем понимании, туризма. Здесь же, вокруг Лондона палатку ставить негде, леса небольшие по площади и слишком окультурены. По интернету я разведала схему пути, оказалось с множеством пересадок в сумме около 10 часов. У Саши тоже в школе каникулы. Мы поставили дома интернет, в результате чего Саша стал сидеть целыми днями за компьютером, выискивая игры, по ночам, кажется, тоже. Во всяком случае, утром его не добудишься, а на столе горы фантиков и мандариновых шкурок.

Наш палеонтологический десант благополучно вернулся на родину. В последнюю субботу у нас был коллективный поход в лондонский зоопарк. Он не очень понравился, тесный и неуютный, типа старого московского, но животных там много. Мы не успели все посмотреть до закрытия. В начале, нас занесло в так называемый детский зоопарк, где были обычные фермерские животные типа овец и коров. К овцам можно было зайти и погладить, мы зашли, только мой Саша побоялся трогать большую рогатую овцу, пришлось мне, она была, наверное, специально отобрана, с кротким нравом, чтобы родители не имели претензий. Там был аквариум с красивыми мягкими кораллами и инсектарий, куда мы, будучи энтомологами, направились с особым энтузиазмом. Здание большое со скульптурой жука навозника с шаром перед входом, а экспонатов оказалось не так уж много, в основном домашние мухи, тараканы и пауки в соответствующем интерьере среди тарелок и засохших кусков хлеба, т.е. то, что я в Москве могу наблюдать легко и не в зоопарке. И еще был такой экспонат: кучка навоза под стеклом с жуком навозником.

В большой вольер с птицами можно было зайти, мы зашли, птицы там летали над головами. Саша утверждает, что он, совершенно случайно, столкнул ибиса с перил, а ибис его за это облил пометом, хорошо еще, почти промахнулся. Из прочих экспонатов нам больше всего понравились кистеухие свиньи, с наслаждением копавшиеся в грязи. В общем, грязноватый зоопарк и день был серый.

После этого зоопарка мы очень долго добирались к Максу и Свете на ужин, в метро не было поезда около получаса, потом не было автобуса. Когда добрались, Макс показал шотландское национальное действо, ритуал убивания фаршированного бараньего желудка. Эти желудки специально продаются для приготовления данного блюда - хаггиса, они уже почищены, и ничего ужасного в их внешнем виде нет, но Саша его все равно есть не стал, а мне понравилось. Желудок начиняется мясным фаршем с перловкой и запекается в духовке. Перед употреблением его полагается убить, т.е. прочитать над ним поэму Роберта Бернса на шотландском языке с ритуальными действиями, а в поэме восхваляются все компоненты данного блюда и говорится, что после его употребления следует идти убивать врага, потому что сил, конечно, прибавится. После чего, желудок протыкается большим ножом, а его содержимое раздается гостям.

В воскресенье мы катались по окрестностям на велосипедах. День был солнечный и ветреный, холодный. Мы никак не могли пристроиться пообедать, кругом частные владения. Заехали на остров Хук на Темзе, который, почему-то, остался незастроенным, наверное, его сохранили как резервацию для птичьих гнездовий. Он, видимо, затопляется весной, весь зарос кустами, но не ивами как в Подмосковье, а боярышником с ежевикой и плющом. Мы нашли местечко в зарослях, где было чисто от колючек. Вокруг в кустах шуршали птицы. Совершенно необычное место, и, если не знать что на острове, кажется, что текут обычные лесные ручьи, а это не ручьи, а крохотные протоки Темзы. Остров соединен с берегом шлюзами. Там мы вечером наблюдали в первый раз костер, разведенный не нами, на берегу около шлюза, скорее всего, костер был разведен в собственном дворе.

В рождественские каникулы мы отправились в Шотландию к Наташе. Город Абердин, куда мы попали, центр нефтяной промышленности всей Великобритании. Народ в основном работает на нефть, поэтому а) богат, б) мужчин больше чем женщин. Тут бы мне и устроить личную жизнь, но нет, решительности не хватило. В первый вечер в честь приезда Наташа потащила меня в некий ирландский бар, где есть живая музыка, хорошее пиво и танцы. Это был совершенно новый для меня жизненный эксперимент, потому что, вообще то, я пиво не люблю, и не нахожу ничего приятного в прокуренных многолюдных местах, таких как бар. Ну ладно, в жизни надо все испробовать. В баре было непривычно пусто по случаю рождества, и музыканты долго не хотели играть, а потом что делать, заиграли перед шестью посетителями. Моя Наташа была очень расстроена, что мало народу, и не находится рядом симпатичного молодого шотландца, чтобы с ним пообщаться. А надо сказать, что Наташа, хотя и палеонтолог, женщина очень современная и привлекательная, высокая яркая блондинка. Когда посетителей прибавилось, появился симпатичный шотландец, только не молодой, а средних лет. Пошла оживленная беседа на английском (я понимала меньше половины, тем более, сквозь музыкальный шум), он стал угощать пивом, а потом оказалось, что Наташа беседует еще с кем то, а шотландец пытается беседовать со мной, и даже старается говорить помедленнее, и очень переживает, что я не все понимаю. Это была моя самая длительная беседа на английском за все пребывание в Англии, и очень тяжелая, потому что я часто отвечала невпопад да или нет, а что он там имел в виду, черт его знает, пришлось потихоньку от него смыться. Наташа потом укоряла меня, почему не взяла у него телефон, оказывается, он говорил, что встретил женщину своей мечты (меня), что он разведен и т.д. Вот, оказывается, как легко устроить личную жизнь в мужском городе Абердине, всего-то пойти в бар с симпатичной подругой в качестве наживки.

Мы очень долго добирались до Шотландии, ведь она как раз находится на другом конце страны. В английском интернете есть хороший сайт, где можно спланировать путешествие кратчайшим путем, показаны пересадки, состыковки и расписания, надо только указать начальный и конечный пункты. Я так и сделала, взяла пачку распечаток, что потом мне сильно помогло, потому что путь запутанный. Всего он занимает 10 часов, но мы провели 12, на одной из пересадок не нашли вовремя нужный поезд, и он ушел, пока я металась между 9 платформами на пустынном вокзале, где ничего не было написано. Пришлось ехать еще более кружным путем. Мы пересекли всю центральную Англию, пока было светло, и надо сказать, что нет более унылого зрелища, чем внутренние английские районы - пожухлые поля с заборами из колючей проволоки, одинокие фермы и одинокие дубы, никаких признаков леса и даже перелесков, на полях пасутся овцы и свиньи. Города типа Бирмингема тоже какие-то темные и некрасивые, все на фоне мелкого серого дождя.

Ближе к вечеру начался более приятный пейзаж, но уже смутно различимый в сумерках, а у границ Шотландии мы, за темными окнами поезда, разглядели снег и обрадовались ему как родному, впрочем, видно было, что снега немного. Поезда здесь только сидячие, причем, можно забронировать себе место, а можно ехать просто так. Мы купили билеты в своем Эгаме сразу до Абердина и могли ехать в данном направлении через любые пересадочные пункты. Такой свободный вариант противоречит идее бронирования мест (неизвестно, каким маршрутом получится ехать), поэтому мы бродили по вагонам и искали свободные места. Над каждым сиденьем имелось электронное табло, где указано, когда место зарезервировано. Я, естественно, сразу не поняла системы, и мы сели на первые попавшиеся места, откуда через полчаса были согнаны и потом мигрировали по вагону, а многие пассажиры вообще сидели в тамбуре на рюкзаках или стояли по несколько часов в узком проходе. Хотя, при такой системе всегда можно уехать, а в России нет билетов, так и сиди на вокзале.

Абердин мне очень понравился, хотя он и нефтяной город: промышленности не заметно, город очень стильный, все дома готического облика из серого гранита. Абердин стоит у моря на холмах, есть две реки больше Темзы (одна из них называется Дон) с красивыми мостами, на море с одной стороны песчаный пляж, а с другой скалы и маяк. Мы в первый день, пока еще лежал снег, ходили к морю, был сильный ветер, и нас чуть не сдуло со скалы. На следующий день весь снег растаял.

Еще у меня была цель разведать дикие места для поездок летом с палаткой, для чего мы совершили пару путешествий на автобусе в горы. Там, действительно, есть дикие места, но только все плоские участки у рек заняты под фермы, чтобы гулять не по частной собственности, надо уходить в холмы. Но лес растет только в долинах, а сами горы покрыты вереском, на котором жестко и неудобно стоять с палаткой. Впрочем, при желании, можно найти стояночные места и в лесу. Мы наши такую полянку с кострищем и немедленно воспользовались случаем. По холмам носились олени (или косули), мелькая белыми задами, на них, наверное, охотились, - мы видели охотников на джипах. В общем, теперь я знаю, что, в принципе, с палаткой по острову путешествовать можно, основная проблема транспорт и еда. Там где они есть - места культурные, кругом частная собственность, а там где можно ходить с палаткой, все ездят на машинах, а в мелких поселениях нет никаких магазинов, значит, пешком все тащи на себе на несколько дней.

Обратно ехали опять с приключениями, я хотела по дороге посмотреть на Эдинбург, но поезд на предыдущей станции всех высадил с объявлением, что мост через фьорд закрыт. Пришлось ехать в Глазго и делать пересадку там. В Глазго мы сели на поезд до Лондона, так он шел тоже через Эдинбург, только уже с другой стороны фьорда, но было поздно, и мы не вылезли, глянули на исторический город из окна – много замков на скалах. Крюк занял 4 часа. Часть пути поезд шел вдоль моря, берег почти везде скальный и обрывается вертикально в море, а сверху пасутся овцы, они не падают со скалы, т.к. все пастбища огорожены каменными стенками. В Лондоне мы ехали на метро на другой вокзал по билетам на поезд Абердин-Эгам – прошли по ним через турникет потому что один из возможных маршрутов предусматривает пересадку в Лондоне, а могли подъехать к Эгаму с другой стороны не через Лондон. Если бы я не осваивала интенсивно местный транспорт 3 месяца, плохо бы нам пришлось, а так уже знаю что делать в затруднительных случаях, надо молча показывать билет служителю вокзала, он идет с ним к компьютеру и проносит распечатку, как ехать дальше в нескольких вариантах.

На сам новый год мы в Шотландии не оставались, хозяйки квартиры устраивали большой молодежный праздник с привлечением мальчиков, а нас попросили уехать. Я хотела снять дешевую гостиницу в горах на пару дней, но в это время все было разобрано, пришлось ехать домой в Эгам и думать, как встречать новый год. Как я поняла, в баре мне пребывать не нравится, дома скучно, и мы приняли спонтанное решение идти в местный лес с костром.

Был хороший теплый день, мы пошли в ближайший лесок просто так погулять и совершенно неожиданно нашли там старое кострище на склоне холма под забором соседнего колледжа. Я решила, что ночью нас никто не обнаружит и не прогонит, и так проблема где встречать новый год была решена. Пока светло, мы быстро натаскали сухих веток, благо, что ветками все завалено, на что ушел час. Лес в данном месте лиственный, но как раз рядом с кострищем росли единственные в округе огромные тисы и пара хилых елок, так что новогодняя обстановка была обеспечена, кроме снега, конечно.

После чего мы вернулись домой, сходили в магазин за подходящими для пикника продуктами, собрались, и в 9 часов выдвинулись в темный лес, вооруженные фонариками.

Наша квартирная хозяйка Анна по прозвищу Клеопатра днем уехала отмечать Новый год в Израиль к интернет знакомым. Ее муж Слава остался дома, мы его позвали с собой, но Слава уже настроился на одиночество и предложение отклонил. Наверное, отъезду жены предшествовала семейная ссора, которую мы не застали. Мне показался странным такой сепаратный способ отмечания праздника.

Мы с Сашей просидели в лесу у костра до 4 утра, пока дрова не кончились. Была тихая теплая ночь с луной, вдалеке виднелись огоньки дороги и аэропорта. Над нами нависали темные ветви тиса, огромные стволы уходили вверх и терялись в сером небе. Ночь была не совсем темная, потому что мы были рядом с Лондоном, в окружении многочисленных пригородов, дорог с фонарями, дворцов и загородных усадеб. Все они в новогоднюю ночь оставались активными.  Как и в Москве, в 12 часов кругом стали пускать фейерверки и грохотать петардами.

Так не хотелось уходить от костра, что я пару раз совершала вылазки за дополнительными дровами, когда еще так при гарантированном отсутствии публики посидишь у огня. Камина в нашем доме нет, а тяга к огню у меня есть. Согревал мысль, что кострище не наше, кто-то до нас здесь уже нарушал английские традиции. Наверное. баловались студенты колледжа, рядом, за забором, начиналась его территория.