Глава 96. Зимние туристы, через сырой лед на остров. Январь-февраль 2016.

Зима в Эдмонтоне в 2016 году аномально теплая. Я попыталась пройтись по льду реки, как обычно делаю зимой, но лед оказался особо торосистым. Даже пешком идти по такому льду невозможно, ноги проваливаются в различные щели.

Я уже провалилась один раз в декабре, когда пыталась выйти на лед, чтобы его опробовать. Пришлось тогда возвращаться к уже потушенному кострищу и снова его разводить, чтобы просушить ноги. Это было малоприятное мероприятие. Костер я залила водой, и снова он разжигался с большим трудом, а ноги, тем временем, сильно мерзли. На войлочных сапожках стала образовываться корочка льда. Пришлось сушить ботинки, сидя в мокрых носках (запасные я одела после окончания сушки), носки сохли на ногах, но неравномерно. А сидеть босиком, когда кругом костра лежит снег, было еще холоднее. Причем, стало темнеть, и больше часа я сушиться не могла, рискуя остаться в лесу в полной темноте, я для костровых дел, как всегда, углубилась в чащобу без тропы. Поэтому пришлось остановиться на компромиссе: часик посушиться, и в сумерках начать пробираться через кусты к знакомой тропе. Эта тактика помогла, я растопила лед, сделала ботинки из мокрых влажными, и теперь не боялась обморожения. При быстрой ходьбе ноги в таком состоянии не замерзли. А потом я залезла в машину и включила обогрев на полную мощность. Без наличия машины, приключение окончилось бы менее удачно, модно было бы и заболеть.

Теперь я нашей реке не доверяю. Во всяком случае, во время мягкой зимы. Ведь я провалилась на вполне твердом с виду льду близко к берегу, в тихой заводи, где река замерзает раньше всего. Но тихая эта заводь была результатом деятельности бобра и он, наверное, поддерживал лед в тонком состоянии, чтобы его проламывать и выбираться на берег.

Вместо коварной реки, я стала чаще ездить в Министик, где сразу же нашла путь на исчезающую печку. В Министике все водоемы замерзли, но из-за малого количества снега, сномобили туда пытались не пускать. Ворота на поляну, где я обычно стартовала, были закрыты, однако, следы от сномобилей имелись, они проникали с других заездов. Если проехал сномобиль и не провалился – значит путь для лыжника через озеро безопасен.

Только одна неделя в январе была холодной. Именно в холодную субботу я встретила в Министике необычную пару: молодой человек и мальчик лет десяти, оба с большими рюкзаками. Шли они из леса, папа с довольным лицом, мальчик с печальным. Я не удержалась, и спросила, ночевали ли они в лесу. Да, ночевали, с энтузиазмом откликнулся папа. Не холодно было, мы костер развели. Мне было очень приятно услышать такие слова. Вообще то, в Министике костры жечь нельзя, о чем написано на плакате на стоянке сномобилистов. Я нарушаю данное правило, осторожно, чуть-чуть, спрятавшись в дремучем лесу. А тут исконные канадцы спокойно рассказывают о костре, около которого ночью грелись.

На следующий день, в воскресенье, по дороге на дачку, мы встретили несколько мужиков с рюкзаками на санках. Они тоже ночевали в лесу. У них были большие брезентовые палатки с печками. Саша подробно расспросил туристов, как они спали, ответ был, что хорошо, печки отлично работают, температура в палатке плюс 15. Наверное, выезд в лес с ночевкой был заранее запланированным мероприятием с участием разных групп. Так получилось, что выпал он на самые холодные сутки зимы. В эти два дня деревья стояли изумительно красивые – все в пушистом инее.

После встречи с довольными выживальщиками, у нас возникла идея сходить на остров около Булгервилла, где находится их тренировочный лагерь. Летом мы переплывали на лодке, а сейчас протока должна быть преодолима на лыжах. Студенты всегда зимой посещали остров по льду.

Мы встали раньше обычного, так как ехать на остров дольше, чем на Министик или Блекфут. Когда выехали, светило солнце, через час нас накрыло двумя снежными зарядами, настолько плотными, что мы перестали видеть дорогу. В боковых грунтовках мы немного плутанули, пришлось смотреть навигатор.

Начало маршрута пришлось делать в неудачном месте. Летом мы доехали до берега протоки, а сейчас пришлось оставлять машину на повороте около шумной качалки, так как второстепенная грунтовка была под снегом. Снег влажный, тяжелый, при температуре чуть выше 0. Мы сразу намазали лыжи специальным средством от подлипа, но они все равно скользили с трудом.

На берегу ждало разочарование – лед по краям протоки покрыт тонким слоем воды и непонятно, поступила она из трещин льда или натаяла сверху. Прежде чем ступать на лед, мы долго пробовали его палками и тестировали без лыж (если провалишься, так проще вылезти). Лед держал, значит можно пересекать сырой участок на лыжах. Все прошло нормально, трещин и тонких мест не было, и мы в сухости и сохранности добрались до противоположного берега. Там я ткнула лыжной палкой в подозрительный провал под корягой и проткнула снег до воды. Скорее всего, открытая вода вызвана деятельностью местных бобров.

Мы выбрались через кусты на тропу и довольно быстро доехали до стоянки. Сейчас на ней никого не было, но имелись следы пребывания выживальщиков. Например, они построили из свежих елок два шалаша с очагом посередине. Кострище носило следы недавнего использования. Мы не стали сжигать чужие дрова, раз я не люблю, когда сжигают мои дрова. Вместо этого, мы стали искать вдоль сухой бровки остатки веток, оставленных студентами. Попутно я нашла сломанную компактную пилу, мы ее починили и отпилили несколько полешек от поваленной елки.

Обратный путь был не сложный, воды сильно не прибавилось. Мы спокойно перешли протоку в обратном направлении. Вечером снег подмерз, скольжение стало отличным, жалко, что машина стояла слишком близко, и нормально покататься не получилось.

В городе мы сходили на фестиваль снежных скульптур. В парке построили также ледяной замок, куда стояла длинная очередь, билеты туда заказывали заранее. Мы про очередь не знали и в замок не попали. Остальное было бесплатно. С большим трудом нашли свободное место на парковке, машины стояли везде, в том числе вдоль дороги.

Вечером было особенно красиво. Кругом горели фонарики, скульптуры подсвечены, для обогрева горели костры. Некоторые скульптуры сделаны с остатков оберточного пластика и разрезанных бутылок. Детям раздавали самодельные факелы: стебель тростника, пластиковый лепесток и маленькая лампочка с маленькой батарейкой на вершине. Примитивная конструкция, а смотрелось красиво. Кроме того, стояли брезентовые палатки с печками, где сидели актеры в одеждах прошлого века и рассказывали занимательные истории. В семь часов состоялось сожжение чучела из веток и соломы. Мы наблюдали этот большой костер со стороны, так как народ вокруг толпился и близко встать все равно бы не получилось. Скульптура была выполнена в  виде ведьмы. Я так и не знаю, какую местную традицию показывает сожжение чучела, явно, что не масленицу, до которой еще далеко.