Глава 89. Самодеятельное поле на Олд Кро. Июль 2015.

Я же собиралась ехать на Юкон, выпросила у Шидловского 2 тысячи на поле, так как он хотел мне оплатить билет до Москвы, а дальше меня никто в экспедицию не брал, и зачем тогда ехать. Лучше эти деньги потратить на Юкон.

Мы заказали билеты в Олд Кро с 13 по 28 июля, и на следующий день мне пришло приглашение на присягу 28 числа. Пришлось отменять старый билет и делать новый, с возвратом 24 июля, на этом я потеряла некоторую сумму, но сделала экономию на ночевке, так как обратный путь теперь укладывался в один день. А дорога туда только в два дня, самолет на Олд Кро вылетает всегда в 7 утра. Пришлось заказывать самую дешевую гостиницу около аэропорта. Почему-то мы в ней раньше никогда не останавливались, хотя, вроде бы, удобно в плане переноски вещей, тем более что ехала я на сей раз одна.

Я вылетела из Эдмонтона северными авиалиниями вечером в 9 часов. Самолет прибыл из Калгари, у него круговой маршрут. Среди выходящих пассажиров я увидела Бритту, которая возвращалась из поля.

В Вайтхорсе, где время на час сдвинуто в западном направлении, я оказалась почти в 12. Около аэропорта стаяли многочисленные микроавтобусы от городских отелей, оказывается, здесь предусмотрен вариант ночевки безлошадных пассажиров в связи с пересадкой. Мой мотель через дорогу такого сервиса не имел, я взяла тележку и пошла туда пешком через парковку и через дорогу, потом пришлось везти тележку обратно. В мотеле были свободные места, что совсем удивительно, мало того, что он самый дешевый, он удобно расположен напротив аэропорта около шоссе, как и положено мотелю. Внутри все нормально, две кровати, не очень тесно, из кухонных предметов кофеварка. Я взяла с собой миниатюрный электрочайник типа кипятильника, поэтому не зависела от местных микроволновок и кофеварок.

Утром, еще до 6 часов, я покинула мотель, и, взяв в руки маленький рюкзак и сумку, а на спину большой рюкзак, пересекла шоссе в обратном направлении уже не в обход, а напрямую через придорожные канавы. Парень в отеле сказал, что он всегда так ходит. В аэропорту встретила Альберто, теперь мы летели вместе, и у меня отпала забота думать, как мне быть с вещами в Олд Кро и где искать ключ от склада, о местонахождении которого я тоже смутно помнила.

В Олд Кро нас встретила Кристина Кеннеди, бывшая аспирантка Дуэня. Я с ней не очень хорошо знакома, но мы виделись пару раз и даже имели совместный доклад на конференции. Кристина пришла специально нас встретить и помочь с вещами, с форвиллером, который она арендовала в поселке для работы. Помощник Кристины толстяк Джошуа в белой рубашке покидал наши вещи в прицеп форвиллера, мы с Альберто пошли пешком. Кристина доехала до домика, находящегося рядом с знакомой мне хижиной-складом. Двор этого домика со стороны реки огорожен декоративным заборчиком из оленьих рогов, что мне запомнилось с прошлых посещений Олд Кро.

Оказывается, это гостиница Поркупайн. Ее сейчас заняли Кристина с свекровью, с двумя маленькими детьми, и Джошуа. Я не сразу поняла их родственные связи. Когда вышла старушка с детьми, мне показалось, что она и есть хозяйка гостиницы, почему-то у меня сложилось представление, что Кристина еще не имеет семьи и вся в работе. Но она сумела совместить мужа и двух детей с работой в геологической службе Юкона, не прерываясь на отпуск. Мы поужинали с коллегами, а на ночь поставили палатки, Альберто во дворе гостиницы, на травке на берегу за оленьими рогами, я в кустах около хижины Харингтона. Для того, чтобы поставить палатку и вообще нормально ходить вокруг склада, мне пришлось устроить во дворе субботник. Я собрала весь мусор и сложила, что влезло, в старые мешки, а крупные куски около боковой стены дома. Остались только несколько неподъемных досок около входа и две бочки со старым газовым баллоном и огнетушителем недалеко от двери.

Я стала осваивать склад. Там хранились канистры с бензином, а на полу осталась лужа от пролитого кем-то машинного масла. Мне пришлось подмести пол и набросать туда полыни, чтобы перебить бензиновый запах.

Утром пришлось сворачивать палатку, чтобы ее никто не заметил. Альберто свою палатку уже успел сложить. У моей палатки тент изнутри был мокрый, пришлось его сушить на камнях на берегу. Все это заняло время, и я стала размышлять на тему, не ночевать ли мне внутри склада на полу. Самая большая проблема было отсутствие санитарных удобств. На берегу имелись кустики, но не очень уединенные, там всегда клубился народ с лодками. Часто нырять в кусты было не очень удобно. С одной стороны от хижины стояла гостиница, с другой дом местных жителей с собакой, привязанной на коротком поводке к подполу. Я никогда не видела, чтобы с ней кто-нибудь общался и кормил, но собака вела себя спокойна, не скулила, значит была не голодной, хотя ей, конечно, было скучно. На меня она ни разу не тявкнула.

Обитателей соседнего дома я тоже практически не видела, и не знала дома они или нет. Только пару раз из двери вышла молодая индианка и села на форвиллер. Но я никогда не знала, смотрят они в окно на мое пребывание около хижины или нет.

Пока я утром возилась с уборкой двора, ко мне подошла старушка и пригласила попить чаю. Это было очень любезное предложение, я в гостинице нормально умылась, попила чай и познакомилась с бытом семьи Кеннеди. Свекровь Анн наладила мои отношения с соседями, и я стала там частым гостем, что частично решило мои проблемы с туалетом, душем и питанием.

Альберто все утро возился с лодкой и вещами, я к нему присоединилась на новом складе, куда переместили часть наших вещей, например, все сита. Мы надули лодку и оставили ее на ночь, чтобы посмотреть, не спускает ли она. Планы на работу были неопределенные. Завтра должны были приехать Грант Зазуля и Росс Мак-Фи, от них в основном и зависели планы, и от расписания летных часов. Я не платила за вертолет и была здесь на положении просителя. Вообще, мое присоединенное положение навязывало мне неприятную роль бедного родственника, до интересов которого остальным мало дела. Такое положение, увы, никуда не делось за всю нашу короткую экспедицию.

Утром второго дня в Олд Кро мы пошли встречать Гранта и Росса. Ночь я спала плохо. Вечером со мной познакомилась молодая местная свободно гуляющая собака, вполне дружелюбная, но ночью она стала возиться вокруг палатки, лаять и будить поселок. Мне теперь захотелось спать внутри склада, хотя бы чтобы не возбуждать собаку и любопытства к моему пребыванию в полубомжевом состоянии.

Когда мы ждали коллег, увидели в аэропорту координатора Мэган Вильямс. Она с сыном летела в Вайтхорс по медицинским проблемам. Мы коротко переговорили, и Мэган повторила, что ночевать с палаткой около хижины нельзя. Она предложила ставить палатки во дворе около здания государственной службы, где она сама работала. Там было слишком открыто и людно, и далеко от удобного места (у хижины Харингтона), где можно промывать и сушить образцы.

С помощью вновь прибывших, мы спустили лодку и запланировали ее испытать после полудня, сплавать на разрез на реке Олд Кро. Я долго и занудно ждала пока лодка отплывет от причала в топком месте около нового склада. Все решили, что лучше лодке парковаться около моего склада, где берег галечный. Экспедиция, таким образом, разделились на две подгруппы: женская (я), живущая в хижине Харингтона, и мужская (все остальные). Мужчины концентрировались вокруг нового склада. Они сидели там, около лодки, что-то налаживали, куда-то ходили, а мне сказали ждать на своей точке обитания, куда они за мной заедут. Ждала я почти полтора часа, все время поглядывая с берега на лодку, хорошо что догадалась перекусить. Разобщенность нашей экспедиции выразилась и в том, что мужики пошли обедать, мне ничего не сказав.

Наконец то они отплыли, лодка шла тяжело, мотор дымил. Они причалили к моему месту почти в три часа. Потом мы выехали на середину реки Поркупайн. Альберто не понравилось, что лодка хлюпает, и он причалил к берегу ее подкачать. На носу лодки беспорядочно сложили многочисленный хлам, включая ведро с геологическими молотками, лопаты, громоздкое металлическое сито для грызунов, я добавила свое маленькое сито и мешки. Я собиралась на месте делать только тестовые промывки, брать мешки с грунтом и промывать их в поселке, пока остальные летают на вертолете. Основная надежда на нормальную работу у меня была на разрез Чичи Блафф, на котором мы с Альберто планировали пробыть два дня с ночевкой, и для чего, собственно, и нужна была лодка.

Обогнув длинную отмель, лодка изящным полукругом выплыла к устью реки Олд Кро и сразу же села на мель. Раздался зловещий скрежет дна лодки и мотора о камни. Я подумала, что мотору конец, он сломался, а лодка продралась, но она оказалась достаточно прочной, мы столкнули ее с мели и обогнули препятствие. Мои спутники читали реку куда хуже меня, хотя и управлялись с мотором. Там, где я видела мелкую воду, они не видели, и неслись на мель на высокой скорости. Мы садились на мели каждые пять минут, я уже стала указывать, где лучше плыть, хотя меня, конечно, никто не слушал.

 Мужики вошли в азарт борьбы с рекой, они выпрыгивали из лодки в штанах и ботинках, тащили ее, иногда я тоже вылезала на особо мелких местах, и было очевидно, что поработать в остаток вечера нам не удастся. Наконец, лодка уперлась в широкую мель через всю реку. Мы помогали лодке веслом и лопатами, Росс мерил лопатой глубину. Мы попробовали пройти ее в разных местах, и даже удалось лодку перетащить через косу, но пока заводился мотор, ее снесло течением обратно. Тут Росс выразил предложение возвращаться домой. Он иронично посмеивался над усилиями пройти маршрут и предлагал нанять индейца, знающего реку.

Как только мы перестали бороться с течением, лодка спокойно поплыла вниз своим ходом и аккуратно обходила все мелкие места. Потом завели мотор, и она снова села на мель. Грант заявил, что ничего страшного, они слетают на разрез на вертолете без проблем. Я оставалась без занятия на ближайшие дни. Мы пристали к разрезу в устье реки, там ничего интересного не было.

На следующий день Грант, Росс и Альберто улетели на два дня на разрезы в бассейне реки Блюфиш. Я до последнего не знала, есть ли для меня место, уже вечером Грант сказал, что мест только три. Пришлось на следующий день придумывать себе занятие. Я решила сходить наверх в тундру поставить ловушки на современных жуков, для чего пришлось зайти в местный магазин и купить, довольно за дорого, набор пластиковых стаканов и бумажных тарелочек. Было очень жарко, идти вверх по ослепительно белой дороге невыносимо утомительно, к тому же встала проблема с водой. Я раньше доходила до тундры и помнила, что там полно болот и ручьев. Сейчас все высохло, мне приходилось экономить воду, а пить хотелось все сильнее.

По дороге меня несколько сот метров подвезли студенты мерзлотоведы на кваде. Они учились у Фабриса в Юконском колледже и проверяли прошлогодние датчики в лесу. Несколько раз мимо проезжали индейцы, но те вели себя мрачновато и помощь не предлагали. Я, сильно устав, добралась до карьера в три часа и обнаружила там единственную лужу с водой. Для питья она была не пригодна, но кишела плавунцами, по крайней мере, какой-то результат похода. Кроме того, я с удовольствием смыла с лица пот. Тени нигде не было, чтобы пообедать, я села спиной к солнцу на краю карьера с видом на тундру за перевалом, тут немного продувало, и было не так тяжело находиться.

Потом я стала ставить ловушки, спускаясь с холма вниз, 20 стаканчиков с крышками через несколько шагов. Трудная работа в жаркий день на открытом месте с гудящими мошками. На мое счастье, пока я ставила ловушки, я обнаружила в кустах у дороги ручей. Он вытекал из известняка и выглядел достаточно чистым для питья. Теперь я перестала экономить воду, стало полегче.

У меня было еще 20 стаканчиков, но я так устала и утомилась от жары и комаров, что решила поставить их потом в лесу, завтра у меня намечался еще один свободный день. Но вечером мы ужинали с Кристиной, и она предложила полетать с ней на вертолете, в котором было 5 мест. Потом позвонил Грант, и тоже предложил мне лететь с Кристиной и с вещами для ночевки. Ловушки в лесу откладывались.

Теперь я стала ночевать внутри хижины. Собака больше не донимала, но я все время боялась, что кто-нибудь придет и меня обнаружит. В палатку все-таки народ врываться не станет. Чтобы не застали врасплох, я загородила дверь ящиком, а вставать заставляла себя по будильнику в 7 утра.

Утром мы пришли на летное поле, я с рюкзаком, ведром, мешками и ситами. Вертолетчик прочитал мне короткую инструкцию, я с трудом привязала ремень, и мы полетели на разрез немного ниже по течению Чичи блафф. Вертолет сел на небольшую каменную отмель около обрыва. Там можно ходить, промывать и складывать вещи, но стоять с палаткой нельзя, все в острых камнях, покрыто корочкой сырой скользкой глины, без дров и слишком близко к воде - чуть повысится уровень реки и отмель затопит. Высадив нас, вертолет полетел за командой Зазули. Альберто сразу как то подчинился его лидерскому влиянию и своих планов уже не строил. Что говорил Грант, так он и поступал.

Я забралась невысоко по овражку на склон. Отсутствие практики негативно сказалось на моих полевых навыках, простенькое передвижение по крутому обрыву стало для меня еще тяжелее, чем раньше. Я знала, что через несколько дней я адаптируюсь, и начну двигаться свободно, но через несколько дней поле заканчивалось. Поэтому высоко я не пошла, а набрала три мешка в первом, вроде бы, подходящем слое и стала их промывать. Порода была с песком и гравием, после промывки вес уменьшался очень мало.

Вскоре показался вертолет, но полетел он не к нам, а сел на берег ниже по течению. Ребята искали место для лагеря, но не нашли, и решили, что ночевать здесь не будут. Таким образом, мой рюкзак оказался лишним бесполезным грузом, более того, выгрузка его на покрытые глиной камни, превратили его в пачкающийся предмет.

Грант и Альберто быстро, как горные бараны, поскакали наверх, и полдня копали склон в поисках слоя пепла. Альберто взял для меня мешок породы, очень тяжелый, он оставил его под обрывом, чтобы я перенесла туда сита, но я не успела, и потом мы этот мешок с трудом донесли до вертолета, я его разделила на два, иначе он был совсем неподъемный. И Грант взял мешок из верхнего горизонта, объемный, но легкий, так там торчал слой высохшего торфа. Мои недомытые мешки и еще два, плюс лагерные вещи и мой ненужный рюкзак не влезли в вертолет, пришлось делать два рейса. Грант не постеснялся меня в этом обвинить.

Моя ненужность команде действовала на психику. Я честно работала, пока прочие уже закончили свои дела, и пили чай, сделанный на тяжелой бензиновой плитке. Но все, что было нужно им, имело смысл, а мое пребывание только мешалось. Мои образцы, тяжелые и громоздкие, раньше имели значение, так как входили в часть проекта Дуэня, и никто бы слова не сказал о перегрузе и лишнем рейсе. У остальных членов экспедиции образцов не было совсем. Альберто свой пепел так и не нашел, Грант и Росс на этом разрез тоже ничего не собрали. Делать им там было особо нечего. Правда, на предыдущем разрезе, около которого ночевали, они собрали несколько костей и наловили в реке ящик рыбы. Рыбу эту мужики вечером приготовили и съели сами, никого не пригласив. Это, увы, стиль работы Гранта, самодостаточный, быстрыми перебежками, с доминированием, с все растущим высокомерием известного и амбициозного человека. Если бы мы были вдвоем с Альберто, все происходило бы в более дружественной атмосфере. Правда, Грант взял мне мешок на промывку на разрезе Блюфиш и сейчас на реке Поркупайн. Теперь в поселке у меня появилось занятие.

На следующий день, предварительно выговорив мне за перегруз, Грант решил, что я могу лететь с ними на разрез в Олд Кро, который мы не достали на лодке. Здесь вертолет сел на пляж в полукилометре от разреза, так как отмели под самим разрезом не было. Пришлось идти через кусты и тащить весь груз. Хорошо, что сита взял Альберто, иначе бы я все свое не унесла. Росс тащил плитку, которую они использовали только один раз, вскипятив один стакан кофе. Идти пришлось по камням и по топкому берегу с упавшими кустами. Альберто и Грант легко перепрыгнули болотистое место, а я и Росс с трудом переползли по веткам, которые мне пришлось туда накидать.

Разрез был вполне доступный, но я опять забралась на него с трудом. Взяла образец из первого попавшегося места, потому что поняла, что сил лазить по обрыву и искать хороший горизонт у меня нет. Потом чуть повыше Кристина взяла для меня образец в пару мешочков, увы, слишком маленький, но гораздо более богатый жуками, чем мой. Опять песок и гравий, промывка мало уменьшала вес образца.

Альберто бегал в поисках пепла, Грант ему помогал, а Росс лениво осмотрел низ, ничего не нашел, после чего пол дня проспал за бугром. После перекуса они решили, что здесь больше нечего делать и надо вызывать вертолет, чтобы полдня пособирать кости. Мне пришлось срочно доканчивать, что начато, а остаток породы брать с собой. Я разделила его на несколько частей, но Грант дал понять, что мои проблемы я должна решать сама. Тогда я ответила, что хорошо, пусть вертолет подождет, пока я схожу два раза, так как за один раз не унесу. Тогда он взял часть груза, а Альберто сита, но и на мне повис тяжеленный рюкзак, с которым идти было еще труднее, чем сюда.

Наверное, Грант не имел ввиду идти налегке, пока я ковыряюсь со своим барахлом. Он всегда подтаскивал мои мешки и помогал, но только по собственной инициативе. Поставленный перед фактом, что ему придется что-то нести, он проявил свой характер. А Альберто брал то, что мне было нести тяжело всегда сам и без просьбы. Вроде бы один результат, а настроение совсем разное.

Мы подошли к поляне как раз к моменту приземления вертолета. Он привез команду Кристины, она взяла еще с собой студентов мерзлотоведов с просветительскими целями. А мы полетели собирать кости на пляж под разрезом 11, где раньше стояли лагерем. Я заметила, что это самое приятное дело, типа сбора грибов. Альберто ответил, что он бы с удовольствием поел магических грибов, это ему под настроение, потому что он ничего не нашел.

Вертолет приземлился на знакомый пляж. Он был меньше чем раньше, но остался высокий песчано-гравийный холмик в начале пляжа, где и сконцентрировались кости. Грант очень возбудился, увидев кладбище костей в начале пляжа. С левой стороны от вертолета песок был тонкий и покрыт глинистой корочкой, там ничего не было. Мы побежали с энтузиазмом собирать кости в кучи. Имелись олени, лошади, бизоны, мамонты, все как обычно. Грант пообещал премию тому, кто найдет гигантского бобра. Кучи костей росли, молодой вертолетчик Крис тоже принимал участие в поисках, и именно он нашел зуб бобра, а также красивый, размером с ладонь, каменный нож.

Ивы на террасе, где я раньше собирала жуков, теперь были занесены песком. Вообще, облик места за несколько лет изменился, песок на пляже стал мельче, и сам пляж не столь обширный. Грант отобрал самые лучшие кости, но все переписал и остальные мешки оставил в кустах, чтобы при случае забрать.

Воодушевленные успехом, Грант с Россом собрались весь следующий день летать по пляжам и собирать урожай. Альберто решил полетать с ними, отодвинув наше путешествие на Чичи на последний день. Вечером мы встретились у Кристины, народ был разочарован, они ничего не собрали, а Альберто не нашел своего пепла. К сожалению, сама Кристина заканчивала работу и улетала домой в Вайтхорс на следующий день. Я оставалась без дружелюбных соседей с удобствами, а связаться с хозяйкой нам так и не удалось.

Утром Кристина улетела, гостиница осталась пустовать, я уже была готова снять комнату на несколько оставшихся дней, чтобы провести их в тепле и при удобствах. Но хозяйка исчезла основательно. Альберто до нее с трудом дозвонился, она ответила, что мест нет. Однако я после отъезда Кристины ни одного человека в соседнем доме не видела.

Теперь мне пришлось готовить в своем маленьком чайнике, похожем на кипятильник. Пища была предельно простой, на завтрак овсянка с изюмом, на ужин лапша или картофельное пюре с сухим беконом. Все это заваривалось кипятком. Я сосредоточилась на промывке набранных мешков, чтобы они уже начали сушиться. Вечером мимо прошла ученого вида женщина, мы поговорили (индейцы обычно не общаются), она сказала, что антрополог и написала книжку люди озер.

На следующий день мы, наконец-то, поплыли на разрез Чичи. Альберто приобрел опыт, теперь он мелкие места аккуратно обходил. Мы нашли место пониже по течению чем то, где работали в 2009 году, и уровень воды был пониже, здесь обнажился нижний горизонт с бревнами. На этом разрезе не нужно было высоко залезать, я носила породу на промывку ведрами, а не мешками, чтобы в любой момент прерваться. На некоторое время меня оставили на разрезе одну, а сами поплыли смотреть другие части разреза и пляж рядом с ним, где были найдены несколько костей. Находиться одной мне всегда нравилось. Работать без компании гораздо спокойнее, а медведям под бесплодным обрывом делать нечего. В 4 часа мы вернулись домой, чтобы просушить и упаковать лодку, так что единственный день на главном разрезе был еще и укорочен.

Лодка быстро высохла на солнце, мы ее все вместе затолкали на террасу около моего временного жилья и свернули, потом Альберто приехал на кваде, который арендовал на два дня у того же местного жителя что и Кристина, с помощью квада лодку увезли на основной склад. Мужчины ленились каждый день ставить палатки на поляне перед офисом Мэгин и спали в складском помещении. Там было просторнее, чем у меня и не пахло бензином, но бегать в туалет приходилось довольно далеко в пойму реки. И промывать там было бы совсем неудобно.

Я привыкла спать в хижине Харингтона. На полу бензином практически не пахло, так как он испарялся наверх. Меня никто вечером и утром не беспокоил, хотя в мое отсутствие в хижину заходили за вещами и бензином. Я разложила сохнущие образцы в самодельных лотках и лишних ситах. На ночь приходилось все это закрывать, так как дождь мог пойти в любой момент. За день я все успела промыть, теперь осталось сушить и ворошить образцы, а те что просохли, просеять через крупное сито, которое я нашла в старом хламе Ричарда Морлана, чтобы просмотреть и выбросить крупную фракцию. Кроме того, я решила отделить растительную фракцию от тяжелого песка. Это в несколько раз уменьшило вес двух самых тяжелых образцов.

Погода благоприятствовала, не самая солнечная, но без дождя. Второй день сушки был даже солнечный, образцы быстро досохли. Вечером после лодочной поездки я сходила установить ловушки в ближайший лес в начале холма, это было не столь утомительно, как подниматься наверх в тундру. В последний день перед отъездом мне предстояло снять все ловушки.

Благодаря хорошей погоде, я смогла упаковать сухие образцы и спокойно посвятить весь последний день ловушкам и сбору жуков. Этот день был не столь жарким, я нормально дошла до верха, нашла метку и стала вытаскивать стаканчики. Результат разочаровал – в 20 ловушек попался только 1 жук. Еще никогда у меня не было столь плохого результата работы ловушек, хотя, вроде бы, поставлены они по всем правилам и стояли достаточно долго. Ловушки в лесу совсем не сработали. Немного утешили жуки, собранные руками под камнями на склоне карьера, это не совсем типичное тундровое местообитание, но хоть какой-то результат утомительного похода.

На обратном пути я пыталась собрать немного морошки, чтобы привезти домой, набрала также стаканчик голубики. Путь назад, хоть и под горку, показался бесконечным, ноги гудели от хождения по щебнистому покрытию дороги. Мимо проезжали индейцы на квадах, школьный автобус и полицейская машина. Одна девушка даже остановилась и предложила подвезти, но я собирала ягоды и отказалась.

В последний день я рано встала, убрала следы своего житья из хижины и стала в несколько заходов переносить вещи в аэропорт. Мне нужно было отправить часть образцов грузом, так как, несмотря на все усилия, имелся сильный перевес. Женщины в аэропорту оказались доброжелательными, разрешили перепаковать груз, чтобы меньше платить. Потом я отнесла ключ Мэган и оставила ей часть еды, везти ее назад было бы дорого. На обратном пути меня остановил старый индеец с разговором, что он все еще живет, несмотря на преклонный возраст.

Когда вылетали, в Олд Кро собралась гроза. В Иньювике мы сидели в самолете пока менялись пассажиры, в это время в аэропорт прилетел огромный военный транспортник серого цвета с высоченным хвостом (издали похожий на вертолет), оттуда вышли военные с рюкзаками.

Почти весь самолет был занят или туристами или научными сотрудниками. В Доусоне нас пересадили в другой самолет, и мне там не досталось места, так как я вышла к трапу в хвосте. Всего не хватило места трем пассажирам, потому что свободные места заняли летчики, их пришлось высадить. В самолете летела Элизабет, она тоже возвращалась из поля.

В Вайтхорсе мне уже не пришлось ночевать, мой рейс был через час. Мы летели через Калгари и снова сидели в самолете пока менялись пассажиры. Самолет немного опоздал из-за того, что в Доусоне мы разбирались с местами. Саша встретил, я с облегчением отметила окончание этого вымученного поля, сделанного в отчаянной попытке остаться в науке. Мне в нем так не понравилось, что теперь уже не так тяжело стало думать о смене образа жизни. По всем признаком, это поле стало последним в моей научной карьере.