Глава 81. На лыжах по Кукинг Лейк, плотоядная белка. Декабрь 2014.

В начале декабря река так и не замерзла, маршруты по льду пришлось отложить. Зато замерзли все озера. Они покрылись шершавым инеем, что компенсировало малое количество снега на земле. Снег как сразу выпал большой порцией в ноябре и испортил дороги, с тех пор больше не шел, зато интенсивно светило солнце, отчего снег начал слеживаться и испаряться. Я стала ездить на лыжах по озерам. Самое ближнее озеро Кукинг Лейк, туда почти не надо преодолевать ледяные боковые дорожки, так как имеется заход почти рядом с шоссе. Я с этого захода прошлой зимой уже несколько раз делала маршруты, там всегда проложена сномобильная дорога вдоль берега, и все озеро тоже в сномобильных следах, а чуть подальше имеется полудикий участок низкорослого осинового леса, где можно встать на обед.

Первая в сезоне поездка на Кукинл Лейк сразу началась не так как надо. Во дворе я долго чистила машину от инея на ветровом стекле, заходила домой, брала скребок, и так получилось, что оставила рюкзак около двери, а сама села в машину с лыжами и уехала. Прибыв на озеро, я обнаружила, что рюкзака на соседнем сиденье нет, а в нем, между прочим, лежали водительские права и обед. И что оставалось делать? Можно было сразу повернуть домой, но обидно, я проехала почти 50 км, пока буду ездить туда-сюда, времени на лыжи не останется, а прав все равно нет, и нет разницы, когда меня могут остановить. Поэтому я отправилась покататься налегке без обеда, а потом, по еще светлому времени, осторожненько добраться до дома.

Сперва лыжи отлично катили по подтаявшей и потом замерзшей сномобильной тропе на берегу, но через некоторое время тропа вышла на открытый участок, и там с нее снег почти совсем сошел. Кроме того, некто докупил земли около озера и начал строить новый забор, отгородив кусок леса, где я раньше останавливалась на обед, мало того, что место пропало, еще и тропа пошла в обход по лугу. Я остановилась немного передохнуть в совсем малорослом осиннике, где дров практически не было. Сделала костерок из мелких сухих веточек с кустов на пробу, и поняла, что с обедом (когда он не будет забыт) в таком месте останавливаться не получится. Обратно я отлично доехала по льду озера, лыжи так и летели по гладкой поверхности, состоящей из льда, покрытого мелкими кристаллами инея. Домой добралась без приключений, никто не остановил.

Столь замечательное качество льда побудило меня съездить на Кукинг Лей в следующий выходной, чтобы разведать вход в другом месте, и найти лес, где можно обедать. На этот раз я ничего не забыла, разведала вход на озеро около местного аэропорта, откуда раз в несколько минут стартовали маленькие частные самолеты, через кусты и камыши вышла на лед, и направилась в сторону симпатичного, с елками, острова. Этот остров меня и привлек в качестве обеденного места, мне показалось, что раз остров, то он никому не принадлежит.

Лед был похуже качеством, чем в прошлый раз, весь в замерзших следах от сномобилей, которые образовали ледяные валики, и еще в трещинах. Казалось, что лед не умещается на поверхности озера, отчего края трещин приподнимались, напоминая картинку срединно океанического хребта в иллюстрации к теории тектоники плит. Все это было очень интересно, кроме того, солнышко светило, а иней на траве красиво серебрился, только с островом получился облом. Он уже стал не островом, как показано на карте, а полуостровом, оттого что озеро постепенно высыхает. Туда построили дорогу и настроили загородных домов, а мне, получилось, что выйти на берег негде.

В этой части озера берег скрывался за густой полосой камыша, но отчетливо было видно, что дальше имеется забор, и к лесу не подойти. Я доехала до мыса, где камыши позволили подойти к берегу, но оставалась полоска в пару метров между краем суши и забором. Деревьев здесь не было, только камыши и трава, но дальше ехать тоже бесполезно, так как кругом по берегу торчали дома, и даже нет тех хилых кустиков, как с противоположного берега, где хоть как то можно укрыться, и хоть какой-то слабенький огонек развести. А время уже обеденное, кроме того, я устала.

Пришлось устраиваться на плоском травянистом берегу без дров. Вернее, за забором торчали несколько молодых тополей, частично поломанных, а дальше снова тянулся травянистый участок. Я зашла за забор, где подобрала несколько обломанных тополиных веток, все они были свежие, с зеленой корой. Решила, что попробую в качестве топлива траву и камыши. Эти стебли торчали довольно таки в сухом состоянии, но только они периодически покрывались инеем, а потом на солнце высыхали, то есть, совсем сухими они не были.

В этом я убедилась, как только начала разводить костер. Зажигалась трава долго и занудно, сразу гасла, если не подкладывать и не дуть на нее, а зеленые тополиные ветки вообще не загорались, только немного нагревались, их можно было доставить из костра голыми руками. Попытка вскипятить кружку чая на таком огне не удалась. Снег растаял, вода немного нагрелась, и все, а вся собранная трава и камыши, тем временем, прогорели. Пришлось мне перекусывать, запивая теплой талой водой, и особо на обеде не рассиживать, чтобы не замерзнуть. Хорошо еще, что солнышко грело. Пока я производила эти манипуляции, подъехал мужик на сномобиле и спросил, не нужна ли мне помощь. Я ответила, что я тут просто так отдыхаю. Я и сама понимала, что представляю из себя странное зрелище, сидя в чистом поле на сидушке среди снега, обледеневшей тины и травы, но что делать, если совсем не где остановиться передохнуть. В следующий раз с этого захода на озеро не поеду, придется искать другой маршрут.

Так как солнце садится чуть позже 4 часов, обратно я ехала, любуясь закатом. Лед озера и камыши очень красиво отсвечивали розовым, таких красок в лесу не бывает. Даже после заката продолжали периодически взлетать самолеты, уже с прожекторами на крыльях, у одного из них, я заметила, горел только один прожектор, примерно как у некоторых местных машин, которых я зову «одноглазыми». Они, когда едут тебе навстречу и светят одной фарой, напоминают собой мотоцикл. Это потому, что в Канаде принципиально нет техосмотра, любой может ездить на машине любого качества на свой собственный риск. Но то, что и самолеты здесь летают одноглазые, для меня было откровением.

Пару раз я ходила на лыжах со свеже разведанных заходов в птичий заказник Министик. Главная трудность состоит в подъездных дорогах. Я еду основную часть пути по шоссе номер 14, которое даже после сильных снегопадов немедленно и тщательно чистится, оно редко бывает ледяным (но бывает), так как многочисленные машины, в том числе грузовики, нагревают поверхность асфальта шинами, и то что не смогла счистить техника, испаряется от трения. Но стоит свернуть в сторону, чтобы добраться до леса, как начинаются мучения. Здесь иногда посыпают песком повороты и съезды, где совсем опасно сорваться в занос, но остальная дорога девственно чиста и бела. Хорошо, когда хоть пятна асфальта проглядывают, но обычно дорога покрыта плотной коркой скользкого умятого снега. Я иногда теперь думаю, что московская привычка посыпать дороги песком с солью не так уж плоха. Лучше ехать по мокрой и грязной дороге, чем по катку. Решение проблемы в Канаде не в гранитной крошке, как я читала в качестве положительного примера в одной из русских газет, а в зимней резине, мастерстве водителей, которые начинают ездить с 14 лет, и в количестве внедорожников. Почти все машины на боковых заледенелых дорогах были траки и джипы.

В отличие от заездов на озеро Кукинг лейк, тоже с 14 хайвея, но налево, заезд в Министик (с 14 хайвея направо) предполагает километров 6 по боковой дороге. А заезд на нашу дачку предполагает 10 км по боковой и довольно извилистой дороге. Поэтому после снегопадов я сама на дачку не езжу, только вместе с Сашей, так как он лучше водит.

Тем не менее, с дрожью в руках, до Министика я все-таки два раза добиралась. Со входа, где надо идти километр через поле, идти на лыжах было неплохо, если нет ветра. От стоянки начиналась сномобильная тропа, а в лесу уже имелась полноценная трасса и закрытых мест для обеда вокруг сколько угодно. Если зайти с другого входа, то в начале широкого поля нет, но открытые участки регулярно чередуются с лесом и тоже лучше кататься в тихую погоду. Лес там растет в виде полос, поэтому, когда есть ветер, обеденное место обычно продувает.

На дачке мы бываем вместе с Сашей по воскресеньям, он в субботу любит сидеть дома, так как на неделе работает, а я работаю дома, поэтому выбираюсь и в субботу, и в воскресенье, и иногда на короткие прогулки в середине недели. А в воскресенье я, уже накатавшись за субботу, хочу тихо спокойно сидеть у костра и благоустраивать стоянку. Саша приспособился завозить на стоянку рюкзак и ехать кататься дальше один налегке, чтобы вернуться к обеду. Так что большую часть времени я сижу на дачке одна, иногда приходят в гости звери.

Я немного подкармливаю местную живность. Около навеса висит кормушка, туда насыпаю хлеба и кусочки жира для синиц, а мясные обрезки и косточки приношу койоту. В Аникеевке мы приносим подобные кухонные остатки собакам на даче слепых, а здесь собак полу бесхозных нет, зато живет койот, и все что я приношу, аккуратно съедается. Этого койота я пару раз видела, кроме того он таскал мои перчатки и оставленную здесь сидушку, она теперь вся в дырочках от зубов.

Как обычно, я высыпала остатки пищи около угла навеса, где не было снега, и стала возиться у костра. Прибежала белка без хвоста. Первым делом она запрыгнула на стол и стащила питу, с трудом отнесла ее на некоторое расстояние в лес, и там принялась обгрызать. Остальное я прикрыла пакетом, чтобы не так легко было таскать, мне не очень хотелось всю еду отдавать белке. Тогда белка стала обследовать то, что я выложила для койота, и ей понравилось. Она перетаскала в лес весь жир и мясные обрезки, а косточку от индюшки взяла в лапы и стала обгрызать с нее мясо на моих глазах. Так я убедилась, что белка действительно таскает мясо для еды, а не из хулиганских побуждений.

Потом прискакал заяц. В городе (особенно около университета) живет большое количество зайцев, их здесь называют Джек раббит, они довольно крупные, длинноухие и длинноногие. Другой вид зайца живет только в лесу, он называется сноушуз, то есть, снегоступный заяц. Этот заяц поменьше, более компактный, с широкими, похожими на снегоступы лапами и небольшими ушами. В России обитает его родственник заяц беляк. Снегоступный заяц намного более пугливый, чем Джек раббит, я редко могла его сфотографировать, тогда как университетские зайцы на людей не реагируют. Но на сей раз, мелкий лесной заяц оказался еще более смелым, чем его городской собрат. Он подошел к остаткам пищи, понюхал, попробовал кусок колбасы, унес кое-что в лес, вернулся, и стал исследовать меня и мои вещи. Заяц подошел ко мне вплотную, понюхал мои ноги (правда, я стояла не шевелясь, только делала снимки), потом он понюхал лыжи, а потом пытался залезть в мой рюкзак.

Но тут подъехал после катания Саша, и животные убежали. Правда, они вскоре вернулись, белка стала со стрекотом гонять зайца, а заяц, молча, белку, они явно конкурировали за пищу. Когда белка в очередной раз запрыгнула на стол, Саша заметил, что ему понятно, почему у белки нет хвоста, уж больно она наглая.