Глава 48. Трансканадская тропа и ночевка в сарае. Октябрь 2011.

В октябрьский лонг викенд мы решили посмотреть продолжение трансканадской тропы в районе Атабаски, где были в то же время два года назад. Тогда в начале октября выпал снег, а теперь стояла теплынь 15 градусов и солнце, ночи теплые, плюсовые. Продолжение тропы не очень вдохновило, так как она оказалась жульническим образом проложена по автомобильным дорогам. Мы прошли 8 км, свернули в лес в том месте, где забор был повален, и нашли воду в заросшем озерке, ночевали в густом лесу рядом с крапивным болотом, подальше от возможных глаз собственника. Утром вернулись к машине и проехали те 8 км, что вчера прошли, и еще пару, после чего тропа сошла, наконец то, с дорог в лес. Но есть ли там вода, я не знала, и мы просто прогулялись без вещей, а потом вернулись на машине к городку Перривайл, где начинали вчера маршрут.

 Там имелась речушка с широкой долиной, местами запруженная бобрами, и небольшой участок природной зоны, где нет заборов. Вот этот участок и оказался самым удачным открытием, мы нашли отличное место на берегу мелкого, сделанного бобрами пруда, среди разлапистых сосен. Недалеко находилось местное кладбище, и ночью оттуда доносились жуткие завывания. Можно было бы испугаться, если не знать, как звучит песня койота. Имелась дорожка для форвиллеров, не очень раскатанная, легко проходимая пешком. Вид на долину речушки и бобровые запруды открывался замечательный, все в красках осени на ярком солнце.

Тропа закруглилась и пошла из долины наверх, началась частная собственность. Собственник повесил таблички не совсем обычные, никакого забора, никаких надписей не заходить - табличка гласила: осторожно, здесь стреляют. Мы, естественно, туда заходить не стали, выбрались из долины наверх и обнаружили чистый бобровый пруд в вершине оврага. Вот это плотина! Бобры здесь много лет улавливали воду и построили фундаментальный земляной вал, перегораживающий овраг, на нем уже растут трава и деревья. Назад идти пришлось тем же путем, возник забор.

В тургруппе объявили поход на 20 км. Обычно здесь ходят 10 км, 20 считается многовато, и такие маршруты бывают вне плана. Пришло только 4 человека, испугались не только протяженности, но и прогноза дождя. Дождь действительно вылился в начале пути, отчего в высокой траве сразу промокли ноги до середины бедра, потом все высохло. Один из участников, Дэвид, решил взять домой большое бумажное осиное гнездо, прельстившись его выдающимися размерами, гнездо было величиной с футбольный мяч. Пока мы гадали обитаемо гнездо или уже нет, Дэвид храбро полез в кусты и некоторое время там возился. Вышел из кустов он с пустыми руками и заявил, что гнездо обитаемо. Он не сразу стал его отрывать от ветки, сперва постучал, в ответ изнутри раздался гул, и пока он раздумывал, является ли достаточной защитой мусорный пакет, если положить гнездо туда, и не стоит ли взять два пакета, стали вылетать осы. Ужаленный Дэвид решил вернуться за гнездом зимой.

В ноябре дела у нас развивались стремительно. Саша, проискав работу 6 месяцев, устроился в магазин ремонтировать компьютеры. Зарплата там совсем не такая, на которую мы рассчитывали, но хоть по специальности, а не просто на кассе сидеть. Нашел он ее не просто так, а по знакомству, я уже писала, что все здесь по блату. Он поехал по просьбе деда Билла из турклуба налаживать тому емейл в соседний городок Спрус Гров, полчаса езда от Эдмонтона. Билл отвел его в магазин, где был нужен компьютерный техник, и вот его взяли. Сам Билл на пенсии, но работал в Спрус Гров строителем, и у него обширные связи. А до того, как Саша ни бился головой об стенку, никуда его не брали. Теперь Саша загружен с утра до ночи (пока не было техника, там накопились сломанные компьютеры), однако получает в два раза меньше меня. Первое время у него возобновилась астма, так как внутри компьютеров частенько много домашней пыли, а Саша прочитал, что пылесосить компьютеры нельзя, что-то там может из-за этого сломаться. Сперва он сидел в маске, потом купил ионизатор, пыль больше не летает, и вроде кашлять перестал. Добираться до работы он может только на машине, поэтому в магазин или еще куда, поехать мы можем только глубоким вечером.

У меня, тем временем, контракт на исходе и я активно ищу работу. Нашла два места в Саскачеване, одно мне явно не светит, это профессорская должность в Саскатуне, зато на вторую шансы есть, в музее в Рейджане нужен зоолог. Рейджана находится в самой степи на юге, климат противный, все деревья в городе посажены, кругом выращивают пшеницу, а до леса минимум 300 км. Однако делать нечего, буду рада, если возьмут, а там начнем осваивать новые территории, где живут люди всегда есть где погулять, особенно если город столичный с чиновниками. От Эдмонтона до Рейджаны ехать на машине 9 часов. (Сразу отмечу – никуда меня не взяли).

Чтобы получить работу нужно подать документы и ждать пока там рассмотрят, потом организация выбирает трех претендентов и вызывает их на интервью. Так как все, как и я, подают сразу в несколько мест, бывают шансы, что конкуренты уже нашли что-то другое и отказываются, тогда берут того, кто занял по итогам интервью не первое место. Так попал в университет Альберты наш русский знакомый геофизик. Он был в соревновании третьим, но двое первых отказались, и взяли его. Я конечно первой никогда не буду, так как английский у меня заведомо хуже, чем у тех, кто здесь родился.

Кроме того мне надо истратить то, что я получила от продажи комнаты, чтобы не платить налогов. Я начала искать жилье в Эдмонтоне (не дожидаясь ответа из Саскачевана), рассчитывая главным образом на Сашину зарплату, но оформляли все на меня, пока еще я продолжала работать в университете. Оно нашлось на удивление быстро. Цена очень хорошая, всего 200 тыс, я плачу первый взнос 20 процентов, и на счету остаются деньги выплачивать ипотеку по крайней мере ближайшие пол года.

Квартира, которую я выбрала, называется таунхауз. Жилой площади я не помню, здесь на нее как то не смотрят, комнат 4, из них одна гостиная внизу, три маленькие спальни наверху, три туалета и еще подвал, где можно хранить барахло. Вход отдельный, сам дом двухэтажный и многоквартирный, каждый подъезд ведет в отдельную квартиру, есть и маленький дворик, размером с большой балкон, но я и такому рада. Мы искали, конечно, что подешевле, и я сказала, что двух комнат нам было бы достаточно, но это жилье было самым маленьким из таунхаузов. Квартиру в многоэтажке, как живут в Москве, мне не хотелось, здесь это жилье для самых бедных и соседи могут оказаться проблемными.

У нас был теплый бесснежный октябрь и первая неделя ноября. Как только мы собрались ехать гулять на лонг викенд с 10 по 12, выпал снег, и резко упала ночная температура. Я решила, что в таком случае ехать надо туда, где есть печка, например в сарай, где мы ночевали прошлой зимой. Кстати, Саша только начал работать и ему отгулять выходную пятницу не дали, сказали, еще не положено. Поехали на два дня, не жалко, все равно погода неважная. Я хотела остановиться в сарае с печкой еще для того чтобы, пока мало снега, заготовить дрова на зиму, чтобы можно было приехать в декабре кататься на лыжах, и не лазить по лесу по глубокому снегу в поисках дров.

Мы приехали в знакомое место часа 2 езды от города и обнаружили, что оно занято охотниками. Около сарая стоят два жилых фургона, ходит неприветливый тип в камуфляже, а самое главное, на дереве висят на крюке два кровавых оленя, зрелище, от которого Саше чуть не стало плохо. Мы развернулись и уехали искать, где еще можно переночевать, возвращаться домой, отъехав в такую даль, не хотелось. Я, изучив карту, нашла недалеко пару кемпингов, которые, по случаю окончания сезона, конечно, уже закрыты, но вдруг там имеется такой же сарай с печкой. Их часто строят в кемпингах и зонах отдыха, чтобы обогреваться во время дождя.

Мы проехали километров 20, и действительно, в закрытом кемпинге на берегу озера обнаружили искомое строение. Кстати, это озеро почему-то не замерзло, хотя все прочие озера, которые я видела, покрылись льдом еще в октябре. Сарай был хуже того, который оккупировали охотники, у него две стены были наполовину открыты, что хорошо летом, можно смотреть на озеро, а сейчас такое строение мешало теплой ночевке. Все равно спать в сарае у печки в холодную ночь более комфортно, чем спать в палатке. Пока мы ездили туда-сюда, начало смеркаться, день в ноябре короткий, да еще было пасмурно. Пришлось, быстренько пообедав, сосредоточиться на заготовке дров, в основном брать ольху, так как она росла вокруг озера в изобилии и легко ломалась. Нашли также уже распиленную сырую осину, она сама не горит, но в печке вместе с сухими дровами тлеет и держит тепло.

Вечером, как только зашло солнце, на озеро стали слетаться гуси. Видимо это озеро всегда замерзает чуть позже, оно довольно крупное, и волна ломает лед, и перелетные птицы знают данную особенность. Пару часов мы слушали гусиный гомон, очень громкий. Наверное, первая стая гусей приглашала другие присоединиться на ночлег для безопасности. Я думаю, что на озере скопилось несколько сотен гусей.

Мы устроились между закрытой стеной и печкой, и в относительном тепле провели ночь. Пришлось пару раз вставать подкладывать дрова, впрочем, в палатке в холодную ночь тоже все время выскакиваешь в туалет. Утром гуси тихо и оперативно улетели, я сходила на берег, и ни одного гуся не увидела, только стаю уток и пару лебедей.

После завтрака мы пошли изучать местность. Здесь с одной стороны были заборы, как и на многих озерах, народ любит устраивать загородные дома у воды, зато с другой стороны имелась беззаборная зона, которая называется провинциальный пастбищный резерв. Мы дошли по грунтовке до второго кемпинга, где, однако, теплого сарая не было, на кемпинге дорога закончилась. Далее мы пошли по снегу вдоль ручья по слабым тропам, уткнулись в забор с открытыми воротами. Там имелась надпись, что в пастбищный резерв нельзя заезжать и нельзя заходить пешком, если там пасется скот, а если нет, пожалуйста, гуляйте, только не на колесах. Мы пошли дальше, по полям идти легче, чем по лесу с кустами. Устроились на обед под елкой, где снега почти не было. Когда шли назад, рядом непрерывно кто-то стрелял, все-таки охотничий сезон в разгаре, и особо бродить по лесам не стоит. Вообще, там далеко можно было бы уйти, если бы было время и подходящая яркая одежда, чтобы не спутали с оленем.

Через пару дней стало совсем холодно, в прошлые выходные было ночью минус 25, днем минус 18 с ветром. Снег еще подсыпал, сантиметров 10, можно было бы и на лыжах сходить, но при восемнадцати с ветром что-то не хотелось. Я прогулялась пешком в теплой одежде, чтобы не продувало. По реке уже давно идет лед, только раньше он плыл округлыми плюхами, а теперь большими угловатыми полями, свободная вода осталась в узких протоках. В холодные выходные встретились три оленя, койот и дикобраз на дереве. Койот, явно стороживший дикобраза, удрал при моем приближении. Дикобраз сидел на тонкой вершинке ирги и, конечно, двигаться с места не стал, он только разворачивался ко мне хвостом, когда я стала обходить вокруг, чтобы сфотографировать. Лучше всего получился вид снизу, при этом дикобраз неуклюже топтался, ветка раскачивалась, и животное чуть на меня не свалилось.