Глава 26. Поездка за жуками от Эдмонтона до Юкона. Июнь-июль 2009.

Недавно закончилось больше Юконское жучиное путешествие в компании моей коллеги Алисы Телки, ее мужа Стива и их собаки Джесси. Я здесь выступала в непривычной роли босса, впрочем, насчет руководства и финансового держания у меня уже был опыт руководителя детских походов с времен работы в школе. Со взрослыми, конечно, легче, но, с другой стороны, дети обязаны тебя слушаться, а взрослые всегда себе на уме.

Проблемы начались на стадии подготовки, когда коллеги сочинили строгое расписание и были намерены его придерживаться, я же, зная, что природа не терпит расписаний, настаивала на дополнительных запасных днях. Сошлись на компромиссе, придерживаться расписания насколько возможно, но иметь пару дней в запасе. Проблема была еще с их собакой, из-за которой они ехали из Оттавы, а не летели на самолете на Юкон, что было бы дешевле и проще. Поэтому машину арендовали в Оттаве на 2 месяца вместо одного (что стоило 5 тысяч долларов) – чтобы провести в поле месяц, мне показалось это расточительством, и я хотела увеличить тогда полевое время, но коллеги так сильно уперлись, что пришлось идти у них на поводу. Раньше они выехать не могут, позже приехать не могут, оставить собаку на попечение родственников не могут (собака -принцесса), причем проблемы стали возникать уже тогда, когда изменить ничего нельзя, мы успели отказать остальным претендентам. Такое начало не сулило ничего хорошего, и я приготовилась к тому, что в поле придется туго. Однако дальше наладилось, собака вела себя прилично, хозяева старались, как могли, существовать в непривычной им дикой среде обитания.

Мы стартовали 17 июня. 15 июня коллеги прибыли в Эдмонтон, мы съездили в университет за полевым оборудованием, потом в магазин за продуктами, потом выложили все полевое барахло на лужайке перед домом, обеспечив косой взгляд со стороны нашего хозяина, и принялись переупаковываться. Телки оставили один из ящиков своих вещей в нашем доме, так как они одни взяли столько, что на мой рюкзак и ящик с оборудованием места уже не оставалось, а машина большая, джип внедорожник с огромным задом, размером с микроавтобус.

На заднем сиденье возвышалась гора одеял и подушек, на которых возлежала собака, не очень породистая – смесь спаниеля с пуделем, но симпатичная, похожая на плюшевую игрушку, и воспринимаемая бездетными хозяевами действительно как принцесса. Собаке 14 лет, она мало общительная, погладить себя не дает, и даже от хозяев уворачивается. Стив настоял на том, чтобы взять ружье, он охотник и у него есть разрешение, хотя летом охота запрещена. Единственная роль ружья была придавать ему уверенность в себе в медвежьей стране, так как убить медведя из него было все равно нельзя, не тот калибр. Еще у него был набор удочек. Для кухни они взяли двухкомфорочную бензиновую плиту, набор больших тарелок, средних тарелок и мисок, набор кастрюль и сковородок, вилки, ложки и ножи, и два чайника. Все это с трудом помещалось в большой ящик. Как потом выяснилось, Стив может есть руками со сковородки, но Алиса только из нужного размера тарелки только ножом с вилкой, а салат только из миски. Алису Стив называл принцесса номер 2 (принцесса номер 1 у них собака).

Мы ехали по разработанному мной маршруту, сперва на запад до гор, потом на север. В Доусоне должны были задержаться на неделю, чтобы я поработала на разрезах, как обычно в команде Дуэня. По дороге в определенных точках, для которых есть метеоданные, как правило, около аэропортов, мы ставили ловушки на жуков, чтобы собрать их на обратном пути. Для ловушек я закупила пластиковых стаканчиков, бумажных тарелок для крышек, и зубочисток, чтобы крышки закреплять над стаканами, и еще мы с трудом нашли малотоксичный антифриз. Я специально звонила в Магадан Д.И. Берману, чтобы выяснить подробности устройства ловушек, так как раньше я их на долгий срок не оставляла, и антифризом не пользовалась.

Первая точка была Эдсон, город, лежащий на пол пути к горам. В Эдсоне, как выяснилось из метеоданных, средняя температура ниже, чем в среднем по Юкону, и уж гораздо ниже, чем в Эдмонтоне. Хотя Эдсон и Эдмонтон как по струнке лежат на одной параллели, что на 2 градуса южнее Москвы. Мы быстро доехали до Эдсона, но найти место для ловушек оказалось не просто, кругом заборы. Пришлось заехать километров 30 за город, чтобы оказаться в государственных землях, где добывают газ. По первому разу у меня были максималистские желания: чтобы были и лес, и луг, и озеро или река – побольше разных местообитаний насекомых в одном месте. Поэтому я упорно искала озеро, которое на бумажной карте и на карте GPS было расположено около дороги в 4 км от перекрестка. Проехали 8 км, вернулись, никакого озера на местности нет, только болота, встали у болота, где GPS показал озеро, и начали работать.

Сразу выяснилось, что Стив работать не может, он панически, до истерики боится медведей. Он стоял с ружьем, пока мы с Алисой ставили ловушки, заставил нас взять медвежьи спреи, и умолял далеко не отходить. Между тем, никаких медвежьих следов на местности не наблюдалось, только человеческие. И медведи в Эдсоне водятся только черные, не очень опасные, а гризли водятся дальше в горах и на севере. Скорее всего, это инстинктивная боязнь городского человека на природе. Например, в кепингах Стив вел себя спокойно, там стоянка, стол, соседи недалеко, все больше похоже на цивилизацию, хотя, по статистике, несчастных случаев с медведями в кемпингах происходит как раз больше чем в диком лесу, так как они заглядывают туда в поисках пищи.

Чтобы собрать прибрежных жуков, я решила сделать еще одну линию ловушек у воды. Мы заехали на речку и обнаружили там обжитое место, где явно стоят туристы диким образом, все в тропинках и кострищах. Пока ставили ловушки, приехал служащий лесного департамента, но нам ничего не сказал, а укрепил на дереве табличку, чтобы не ловили черную форель. Другую рыбу можно, а вот черную форель (там было ее изображение) нужно отпускать, что было написано в стихах. Мы свернули с основной трассы на боковую дорогу, чтобы заехать в следующую коллекционную точку – Робб. Это совсем небольшой населенный пункт, и для меня до сих пор загадка, почему там есть метеостанция, а в крупном Хинтоне, что стоит на трассе, и нам было бы там иметь точку удобнее, метеостанции при аэропорте нет. Крюк в Робб занял остаток дня, пошел дождь. В небольшой перерыв мы успели закопать ловушки и поехали искать, где встать на ночлег.

Я уже поняла, что природобоязнь моих спутников не даст нам стоять в диких местах, которых здесь было предостаточно, кроме того, Стив заявил, что его палатка должна стоять в паре метров от машины, что 10 метров уже далеко, у него много тяжелого барахла, трудного к переноске. Еще бы, с полным столовым набором вилок и ножей. Поэтому мы стали искать кемпинг. По счастью, в данной местности, не очень освоенной туристами, но официально туристской, кемпинги имелись в достаточном количестве. Мы встали на первом попавшемся, который оказался почти свободным и очень дешевым, 10 долларов за место с бесплатными дровами, тогда как в популярных районах в горах место стоит 25 долларов и еще 5 за дрова. Коллеги удивились пустоте и дешевизне, они сказали, что в Онтарио кемпинг нужно заказывать за полгода, там всегда полно народу, кричат дети и орет музыка. Причем платить здесь нужно было на доверии, опустить конверт с деньгами в щель ящика. В принципе, можно и не платить, что русские и делали бы, ну а канадцы честно платят, даже если этого никто не видит.

Дождь временами возобновлялся, а ночью было очень холодно, вода в бутылке подмерзла по краям. Скоро после нашей точки, дорога из асфальтовой превратилась в гравийную, но Стив тогда еще грунтовок не боялся. Потом стал бояться, после первого прокола. Места там красивые. Холмистая местность постепенно перешла в предгорье, на обочине шоссе отдыхали горные бараны с внушительными рогами. Мы пересекли хайвей Yellowhead, который соединяет Эдмонтон с горами, и углубились по дополнительной, но тем не менее, качественной дороге, на север. Нам надо было поставить точку около городка Гранд Каш, где как раз недавно произошло нападение медведя на двух туристов с тяжелыми последствиями, о чем имелся репортаж в новостях. Стив, конечно, встал на охрану с ружьем, что было глупо в людном месте возле гольф клуба. Вид мужика с ружьем действовал на нервы, я обычно в лесу работаю настороженно, медведей сама боюсь, но теперь мне стало стыдно за свои прошлые страхи - увидела со стороны нечто вроде карикатуры на себя.

Для ночевки отъехали от Гранд Каша на приличное расстояние, встали в кемпинге под названием Маскеон Лейк, где у меня тоже намечалась точка. Я хотела поставить ловушки рядом с кемпингом, что было бы удобно, мы с Алисой работаем, Стив возится в лагере. Вечером я сходила на озеро искупаться и разведала место, где можно поставить ловушки, но стало уже темнеть и мы отложили работу на утро. Утром приехали два рабочих за мусором и сообщили в порядке болтовни общительному Стиву, что рядом живет семейство гризли, и что молодые как раз начали осваивать новую территорию, отчего им пришлось закрыть один из участков кемпинга (мы видели в одном месте закрытые ворота). Конечно, никаких ловушек в кемпинге мы не ставили, доехали до хайве,я и только там Стив, крайне неохотно, разрешил нам поработать.

Следующая точка лежала в районе большого города Гранд Прерии. Начинался скучный, плоский, освоенный фермерами участок. Перед городом была река, и я решила остановиться у реки, куда был съезд, а на машине остановиться можно далеко не везде где тебе хочется, и посмотреть, можно ли там пообедать и половить прибрежных жуков. Место оказалось неуютным: пыльная заплеванная площадка, рядом шумный мост, тем не менее, полно отдыхающих. Я сказала, что быстро посмотрю жуков, а обедать будем потом, дескать, очень мне здесь не нравится. Но английский мой до сих пор отвратителен. Вернувшись, я обнаружила на ящике у машины красиво сервированный стол с нарезанными бутербродами на больших тарелках с вилками и ножами. Состоялось объяснение, Стив, оказывается, понял, что я хочу обедать именно здесь, наверное, я невнятно произнесла слово «не», Стив не понимал, чем это место плохо, он так старался сделать все как я велю. Но я не имела цели иметь услужливого официанта, мне всего лишь хотелось посидеть немного подальше от грязи, пыли, визжащих выпивших дам и невероятно шумной дороги. Увы, городской человек этого не понимает – он так хорошо сервировал стол! Алиса здесь меня поддержала, она тоже заметила, что здесь уж очень грязно. Не в обиду Канаде будет сказано – грязно как на популярном подмосковном пляже. Потом Стив постепенно отучился сервировать стол, что гораздо удобнее, каждый отрезает себе что хочет, ведь нас всего трое.

Начиная с противного места отдыха местного населения, весь город показался очень грязным, шумным, неуютным. Мы с трудом нашли небольшой лесок не за заборами и поставили ловушки, уникальность леска подчеркивалась тем, что до нас там уже местные исследователи поставили ловушки на короедов. Пришлось на крышках наших ловушек писать: не трогайте, исследования университета Альберты.

В завершение дня мы попытались встать на ночь в ближайшем к городу кемпинге, что было, конечно, глупо в пятницу вечером. Мы заехали в разрекламированный провинциальный парк у озера, который собственно и представлял собой один большой кемпинг. Туда устремлялся поток машин. Я предложила, что я посторожу первое попавшееся свободное место, пока они сделают круг и попытаются выбрать что- нибудь получше. Места там были неважные, среди низких кустов, очень плотно к соседям, кругом клубится народ, но делать нечего, пора ночевать. Так, фыркая по поводу плохого места, я осталась сторожить данный участок, Телки сделали круг, ничего не нашли, и мы встали на том самом первом попавшемся свободном месте.

Кемпинг назывался Саскатун Лейк. Быстренько поставив палатку, я, естественно, пошла искать озеро, чтобы искупаться. Озеро нашлось за двумя полосками кустов, там имелась тропа вдоль галечного берега, однако в воду войти негде, булыжники и водоросли. Пошла по тропе искать пляж, пляж был только на суше, в воде те же скользкие булыжники, только водоросли расчищены. В песке копошились дети. Таким образом, я долго искала, где влезть в воду, и долго в нее влезала. Тем временем, на наше место приехали его хозяева, оказалось, место было зарезервировано. Телки сняли свою палатку, свернули кухню, сняли тент с моей палатки, но саму палатку не трогали по причине того, что я успела разложить там спальник и все личные вещи. Вернувшись, я обнаружила вместо большого желтого тента моих спутников, стандартный для этого кемпинга жилой автоприцеп и незнакомых людей, сидящих за столом, а так же сиротливый остов моей палатки. Наша машина вынуждена была ездить кругами по кемпингу, так как двум машинам встать там негде, и все места заняты. Быстро собрав в ком свое палаточное барахло, я заскочила с ним в нашу машину при ее очередном витке, и мы уехали искать отель, так как кемпингов рядом нет, и уже слишком поздно, чтобы устанавливать лагерь второй раз.

Переночевали в мотеле в небольшом городке Бивербридж. Мои спутники были счастливы! Они тут же включили телевизор, и он бубнил весь остаток вечера, несмотря на то, что они то и дело выходили наружу покурить, а я, несмотря на то, что терпеть не могу телевизора, вынуждена была его слушать все время. Курить я не курю, а гулять по асфальтовой площадке на виду у шумного хайвея тоже мало привлекательное занятие.

Американский или Канадский мотель устроен следующим образом. Около дороги расположено низкое одноэтажное иди двухэтажное здание вроде барака, с множеством дверей, возле каждой двери стоит автомобиль жильцов. Все комнаты мотеля имеют выход наружу, непосредственно к машине. Это удобно в плане того, что все вещи в машине под рукой, не нужно ничего таскать. Нужна тебе рубашка, например, выходишь из комнаты, лезешь в свою машину как в шкаф, и достаешь. В комнате имелись две двуспальные кровати, телевизор, холодильник и микроволновка, а также ванная с туалетом. Все необходимое для ночлега, ничего лишнего.

Мы пошли ужинать в Макдональдс, завтракать хотели кашей, пытались сварить ее в микроволновке, но ничего не получилось, и пошли завтракать опять в Макдональдс. Вернее, это был не Макдональдс, а нечто похожее, специальный ресторан фаст фуд с теми же гамбургерами. Сейчас в него можно зайти и посидеть за столом, но лет двадцать назад все сидели на стоянке в своих машинах, а официант разносил по машинам подносы. Истинный был фаст фуд. И сейчас по желанию тебе могли дать еду, чтобы есть в машине, и сделать заказ, не вылезая из машины.

Выехали мы из отеля в те же 11 утра, как и из кемпинга. Алиса очень медлительна. Каждое утро она начинает со специального занятия - курит и пьет кофе, пока Стив собирает палатку и многочисленные вещи. Привычки у них одинаковы, но Стив встает рано, он жаворонок, и сидит часа два, пока мы спим, курит и пьет кофе. На мой взгляд, сидеть два часа с кофе и сигаретой невероятно скучно, но он, оказывается, без этого не может. Он и на работе (пока работал) делал то же самое, приходил на службу, после чего прятался в укромном месте и сидел, курил и пил кофе. Начальники были им вечно недовольны, поэтому теперь Стив вообще бросил работу и сидит дома, хотя ему всего немного за 50. Раньше он был художником дизайнером. Алиса раньше состояла на государственной службе в геологической службе Канады, она была всего лишь лаборантом, но зарплата госслужащего здесь настолько велика, что они неплохо жили.

Когда геологическую службу сильно сократили во время экономического кризиса в 90 годы, Алисиного начальника, Джона Мэтьюза, досрочно отправили на пенсию, причем пенсией не обидели, он купил дом и участок леса на Атлантическом побережье, а Алиса была слишком молода для пенсии и осталась без работы. На пособие они со Стивом 3 месяца попутешествовали, потом Алиса организовала свою фирму по определению ископаемых жуков, это, пожалуй, единственная в мире палеонтологическая фирма. В фирме состоят 2 человека, сама Алиса и ее муж. Теперь они оба сидят дома, обязанности Алисы делать анализы по заказам геологов, несмотря на сокращения, эти работы остались востребованы, обязанности Стива стирать, готовить, убираться, ходить за покупками, все то, что обычно делает жена, и иногда делать техническую обработку образцов. Он очень доволен, так как может не торопясь на службу, сколько угодно, курить и пить кофе по утрам.

Итак, каждое утро, встав в полдевятого и быстро собравшись, я долго ждала спутников, завтрак начинался только после длительного кофепития. Хорошо, когда стояли в кемпинге, можно было погулять вокруг или искупаться.

После скучной отельной ночевки, единственное положительное качество которой наличие душа, мы отправились дальше на север, и скоро пересекли границу провинции Британская Колумбия. До того мы были в провинции Альберта. Стив очень хотел порыбачить, и места для рыбалки были, только ему нужно было купить разрешение на рыбалку. У него есть разрешение на родное Онтарио, оказывается, для каждой провинции требуется свое разрешение. Без разрешения он рыбачить боялся, или не хотел в силу повышенной честности. Поскольку нам предстояло провести некоторое время в Британской Колумбии, он пошел искать, где купить разрешение, но не купил, очень дорого - 20 долларов за один день, причем пользоваться надо им немедленно, а на завтра уже оно не действует. На сезон разрешение стоило 250 долларов, но мы намеревались пробыть в этой провинции всего несколько дней. Отложили рыбалку до Юкона, где времени будет больше.

Начало дороги в Британской Колумбии было освоенное фермерами, все за заборами, место для установки ловушек найти непросто. Поэтому мы стали искать место задолго до города Джонсон Крик, и нашли, с трудом, кусок леса, не за забором, перед спуском к реке. Вылезли там, мы с Алисой уже начали ставить ловушки, и тут все увидели, что шоссе, метрах в 50 от нас, перебегает черный медведь. Стив захотел немедленно уехать, но я была против: мы с трудом нашли место, мы успели поставить пяток ловушек, ну и что, что медведь пробежал, всем известно, что здесь водятся медведи, вот мы и увидели одного. Он же убежал, а не остановился нас разглядывать. Стив взял ружье и повторял каждые полминуты, давайте уедем. Нам пришлось работать в спешке, чтобы успеть поставить побольше ловушек, пока у него совсем не сдали нервы.

Тут в лесу раздался треск, где-то сломался сучок, и собака пару раз тявкнула из машины. Они собаку на стоянках выпускали из машины очень редко, боялись, что ее медведь утащит, и бедное животное томилось в тесноте и духоте. Этого треска и тявканья оказалось достаточно, чтобы Стив категорично потребовал уехать. Он, кажется, был готов направить ружье на меня, если я ослушаюсь. На мой взгляд, сучок сломал олень или бобр, медведи обычно подкрадываются к жертве бесшумно, но Стив был абсолютно уверен, что злой медведь специально сделал круг, чтобы зайти к нам со спины и коварно напасть.

После медвежьего места, я попросила остановиться где-нибудь еще неподалеку, чтобы половить жуков руками и сачком, мы всегда это делаем рядом с линией ловушек. Остановились около реки под названием Piece River, где местные спускали с прицепов моторки, для чего заезжали на машинах почти до середины реки. Там мы с Алисой покопались в прибрежном мусоре в поисках жуков, пока Стив охотно объяснял любопытным, что мы делаем.

Скоро за мостом показался городок Тейлор, скоро за ним более крупный город Форт Сант Джон, оба промышленные, дымные и шумные. От Сант Джона начинался собственно Аляскинский хайвей, который построили американцы для связи своей страны с Аляской. Мы спросили, как его найти, местные объяснили: не промахнетесь, там стоит указатель. На развязке стоял фанерный ковбой, размером с фонарный столб, с рукой, указывающей на Аляску. Поехали по его указке, километров сто еще после Святого Джона тянулись поля и заборы, а потом начался лес, и больше мы полей почти не видели. Остановились в местечке Воновон для установки ловушек. Место обозначено на карте, но там есть только бензоколонка, гараж, мотель, ресторан и пара сараев, и почему то полно пьяных индейцев. Откуда они собрались непонятно, реального жилья поблизости не видно, наверное, приезжают купить выпивку в магазинчик при бензоколонке или в ресторан. Один индеец сообщил нам, что сегодня убил медведя недалеко отсюда.

День близился к вечеру, после этой точки стали искать ночлег. Остановились в частном кемпинге Pink Mount, гор там не было, кемпинг стоял в сосновом лесу на холме, но дул ветер, и было холодно как в горах, действительно, GPS показал приличную высоту, за тысячу метров. Там не было само-регистрации, как в государственных кемпингах, заплатили двадцатку в офисе, который совмещал в себе магазин и ресторан, нам сказали: следуйте за тем парнем, он покажет вам, где стоять. Парнем был старый молчаливый индеец на маленькой машинке с открытым верхом, типа инвалидной коляски, индеец указал нам дорогу, потом привез дрова, не говоря ни слова. Дрова были сырые, сучковатые поленья, чтобы развести костер я отщипывала от них лучины ножом. Стив заявил, что медведей в округе должно быть нет, так как индейцы их всех перестреляли, у них свои представления об охране природы.

Большинство туристов путешествует по северу Канады в жилых автофургонах. Там все есть: и кровати, и душ и туалет и кухня, обычно они подключаются на кемпинге к электричеству, а если оборудованных стоянок для них нет, то заводят генератор. Таким медведи не страшны. С палатками стояло, кроме нас, еще человека два-три.

На следующий день, при холодной погоде с ветром и временами дождем, мы продолжили путь. Поставили ловушки около городка Форт Нельсон, тоже промышленного, с трубами от нефтеперерабатывающих заводов. После Форта Нельсона дорога поползла наверх в горы. Мы достигли перевала около местечка Саммит Лейк, где имелся кемпинг, кажется даже бесплатный, на берегу красивого озера среди гор, но деревья там были редкие и мелкие, и продувало насквозь. Мы там быстро размяли ноги среди альпийских лугов и поехали дальше. Здесь встретились две ветви строительства дороги – с севера и с юга.

Дальше мы наслаждались красивыми видами гор (это северная оконечность скалистых гор), и присматривали место для ночевки. Было настолько ветрено и холодно, что я решила порадовать спутников ночевкой в отеле. Мы остановились у шикарного деревянного строения на берегу озера Манчо с рекламой рыбалки. Место, судя по антуражу, дорогое, но мы попросились в дешевое жилье, и нам дали отдельный бревенчатый сарай с минимальными удобствами, две кровати и ванная без душа. Ужинать пришлось идти в ресторан. Там все в рыбах и сценах рыбной ловли. На берегу имеется причал для гидросамолетов и реклама рыбного тура, один день которого стоит 800 долларов, однако самолеты без дела не стояли. Хозяева этого места швейцарцы.

Далее дорога пересекала серию ледниковых долин, где пропаханы каналы, как будто трактором, я на обратном пути специально обошла такой каменный язык и все сфотографировала. Заехали в местечко под соблазнительным названием Hot Springs, там имелся кемпинг, и от него тропа к горячим источникам, куда надо было идти около километра, мы решили специально остановиться здесь на ночлег на обратном пути, чтобы без спешки искупаться. Скоро после этого мы пересекли первый раз границу территории Юкон.

Территория отличается от провинции менее самостоятельным статусом. Через километров 20, вернулись в Британскую Колумбию, и так и петляли из провинции в территорию несколько раз. На юконском участке Стив купил рыболовную лицензию на рыбалку на территории Юкон – она стоила за сезон 25 долларов, на 5 долларов дороже, чем на день в Британской Колумбии. Стив сразу полюбил Юкон, но, увы, наша следующая точка, где я намеревалась провести 2 дня, лежала на берегу озера в Британской Колумбии.

Вскоре после городка Ватсон Лейк, где тоже поставили ловушки, мы свернули на боковую дорогу на юг в озеру Диз, куда было ехать 270 километров. Чтобы не делать крюк второй раз, я решила, что мы обойдемся там без ловушек, но зато половим, как следует, руками и проведем два дня. Дорога начиналась неплохо, но в паре мест переходила в гравийную и сильно ухабистую. Места вокруг красивые, любовались горами из окна машины, останавливались редко, так как шел дождь. Вечером дождь временно перестал, что дало мне возможность затащить коллег в кемпинг, иначе они бы попросились в отель. Как только поставили палатки, дождь снова пошел, и шел всю ночь. Утром он иногда начинался, но в целом работать было можно. Мы стояли в частном кемпинге, ночью с одной стороны шумел генератор хозяина, с другой генератор жилого автофургона.

Стояли мы на берегу красивого озера, из-за дождя не такого эффектного, как оно могло бы быть в солнечную погоду. Озеро длиной 80 километров и шириной километра два или меньше, похоже, скорее, на широкую реку, чем на озеро. Кругом горы, местами с пятнами снега. Городок Диз Лейк оказался мало привлекательным: грязный, неопрятный, жители в основном индейцы, причем, судя по наличию баров и винного магазина, индейцы пьющие. Мы ездили на машине вдоль озера, останавливались там, где есть съезд с дороги, и собирали жуков. Временами накрапывал дождь. Вторую ночь ночевали в том же кемпинге, палатки там оставили. Когда стали уезжать, погода исправилась.

На обратном пути Алиса попросилась посетить ювелирный магазин. Здесь добывают нефрит и делают их него украшения, и здесь же продают, кстати, не так уж и дешево. Однако полно народу останавливается и покупает, тут можно выбрать кусок камня и заказать поделку из него. Нефрит скучный камень, монотонно темно зеленый, почти без рисунка, но он почему-то популярен, изделия из этого него я видела во многих местах.

Вернулись обратно на аляскинский хайвей и снова поехали, то по Юкону, то по Британской Колумбии. Следующая точка лежала на хайвее - Теслин Лейк. Мы остановились у начала озера Теслин, где был удобный съезд к воде. К сожалению, вода стояла высоко, видно было, что прибрежная полоса затоплена и, кроме того, вся усеяна бревнами. Местный рыбак подтвердил догадку, он ловил просто для развлечения, так как в высокую воду рыба обычно не клюет. Стив пригорюнился, он рассчитывал опробовать свои снасти на этом законном месте - лицензия для Юкона у него уже имелась.

Там был мост через реку Теслин, которая вытекает из озера. Мост отмечен в справочниках как сооружение выдающейся длины, но мне запомнилось больше то, что он построен из металлической решетки, которая создает невероятный шум, когда по ней едет машина. Пока мы ставили ловушки в этом месте, шум нас замучил. Кроме гремучего моста, в этом месте имелись другие недостатки, как, например, сухая каменистая почва и мусор, я с трудом копала дырки под ловушки, было жарко и летало много комаров. Из-за трудностей с копанием мы провозились дольше обычного, пора стало думать о ночлеге.

Озеро Теслин, как и большинство крупных озер в данной местности, длинное и узкое. Мы нашли кемпинг в достаточно приятном месте, в лесу, с ветерком, дующем с озера. Я сходила к озеру, его было можно с трудом разглядеть за кустами, и убедилась, что пляж затоплен, и прибрежных жуков ловить негде. Стив тоже сходил к озеру и убедился, что рыбу там ловить нельзя, вода стоит в кустах, так что невозможно закинуть леску. Но я потом удовлетворилась, нашла ручей, на берегу которого имелось изобилие жуков. Я набрала там и воду для питья. Ручей был стремительный, горного типа, с ледяной водой. Алиса согласилась со мной, что ручей должно быть чистый, нет здесь предприятий, которые бы его загрязняли, но Стив упорно пил только ту воду, которую он привез еще из Оттавы, природной он не доверял. Жара быстро закончилась, купаться расхотелось.

На следующий день мы планировали доехать до Вайтхорса, где спутники предвкушали ночевку в отеле. У них накопилось грязное белье, а стирать руками в реках и озерах, как я делаю, они не умеют. Мы должны были также закупить продукты. Мы поставили линию ловушек в местечке под названием Джонсон Кроссинг. Обилие Джонсонов вносило некоторую путаницу: Форт Сант Джонс, Джонсон Крик и теперь Джонсон Кроссинг. Населенный пункт состоял из бензоколонки, магазинчика с кафе, кемпинга и пары домов, где, видимо, жили хозяева этого бизнеса, причем имелась вывеска, что все это продается.

Перед Вайтхорсом мы сделали остановку для установки ловушек на берегу Юкона около дамбы, дорога здесь пересекает реку Юкон в первый раз. Дамба была построена во времена золотой лихорадки в целях зарегулирования сплава на лодках по Юкону, вниз в Доусон. В Вайтхорсе имеются две метеостанции, около реки, и около аэропорта, что на сотню метров выше, показания у них весьма разные. Поэтому я решила установить здесь две линии ловушек. Место у дамбы красивое, с полукруглым изгибом реки и крутым речным обрывом, в виде амфитеатра, со степной растительностью.

Окрестности Вайтхорса славятся участками экзотических на севере степей, здесь сухой климат и пылеватая лессовидная почва, которая не держит воду, отчего на склонах южной экспозиции лес не растет, ему тут слишком сухо. Степные склоны зарастают характерной растительностью, состоящей из пучков травы и полыни, с голой землей в промежутках, здесь встречаются эндемичные для юконских степей жуки, и в массе поселяются северные суслики. Мне очень приглянулась местность у дамбы. На прогретой почве созрела земляника, которая отсутствовала во всех более южных точках по нашему маршруту. К нам вышла серовато-рыжая лиса, что меня не очень порадовало, лисы имеют привычку выкапывать ловушки чисто из любопытства. Как только мы закончили работу, начался проливной дождь.

Поехали дальше в город. Вайтхорс столица территории Юкон, здесь живет две трети населения территории, хотя городок, в общем-то, небольшой, и оседают практически все иммигранты, для которых Юкон предоставляет льготную программу, так как населения на севере не хватает. Почему-то иммигрируют сюда в основном вьетнамцы. Естественно, практически все они предпочитают жить в Вайтхорсе, с его относительно приемлемым климатом, на юге холодной территории.

Мы остановились у первого попавшегося мотеля при въезде в город, не обратив внимания на вывеску: мест нет. Но за 5 минут до нашего появления некто отказался от своего номера, и он нам достался, а так в городе гостиницы дорогие, место туристское. Заселившись в очень удобный номер, где имелась кухня, мы поехали в супермаркет за продуктами.

Как любой приличный канадский город, Вайтхорс имеет весь набор больших магазинов, примерно как в Эдмонтоне, только выбор товаров немного поменьше. В Вайтхорсе имеется единственная на территорию высшая школа (аналог наших старших классов), старшие школьники, в том числе индейцы, вынуждены, если они захотят, приезжать сюда завершать образование и жить самостоятельно – интернатов здесь нет. Учиться в отрыве от дома хотят, естественно, не все, впрочем, в Канаде среднее образование не является обязательным, можно идти работать после восьмилетки. Большинство индейцев так и делает, но некоторые одумываются лет в 20, и едут в Вайтхорс доучиваться. Такими школьниками переростками были наши позапрошлогодние рабочие индейцы из Олд Кро, Стив и Хейл, Стив уже был женат и имел сына.

В мотеле я проверила почту, так как там имелся беспроводной интернет. Посмотрели по телевизору прогноз погоды – дождь все следующие три дня.

Утро длилось очень долго. Стив встал в 6 часов, специально, чтобы все переупаковывать, так как мы закупили продукты. Для меня загадка, как можно содержимое одной машины укладывать несколько часов, но он делал это до десяти. Алиса смотрела на его усилия с большим уважением, дескать, какой молодец, но, по моему мнению, это происходило от чрезмерности их барахла и неорганизованности. Я считаю, что в поле все должны работать вместе, и каждый должен знать, где что лежит, Стив же категорически отвергал мое участие в его занятиях каждодневной перетасовки, так же как мои просьбы этого не делать. В результате его активности, все время надо было спрашивать, как найти ту или иную вещь, что я делать не люблю, но найти ее сама я тоже не могла, так как она каждый день лежала в новом месте. Например, я приготовлю себе с вечера умывальные принадлежности и оставлю их возле палатки. Стив все убирает в машину (боится, что на запах зубной пасты придет медведь) и машину запирает даже в безлюдном месте. И вот я думаю, будить его, чтобы почистить зубы или подождать, будить то по пустякам неудобно. Стив же демонстративно вскакивал при звуках застежки молнии в моей палатки – вдруг я захочу встать раньше и умыться, а машина заперта!

На этот день у нас было запланировано много дел, прежде всего, установка линии ловушек у аэропорта, собирались тучи для обещанного дождя, но мы сидим в номере как пришитые, Стив упоенно переупаковывается, Алиса обзванивает всех родственников. У нас были мобильники, но в горах они практически нигде не ловят сигнал. Мы обещали зайти к Гранту Зазуле, правительственному юконскому палеонтологу, в его офис в 12 часов, отчего были ограничены во времени. Выехали мы из мотеля только в 11, провозились у аэропорта с ловушками до часу, и когда доехали до Гранта, он уже ушел, так как должен был кого-то встречать, и мы остались без инструкции где искать на Клуане Лейк нашу следующую точку, там есть уникальное интересное место со степной растительностью. Повезло еще, что нам случайно встретилась знакомая студентка Элизабет, которая летом работает с костями в Вайтхорсе, она скопировала нам карту и рассказала приблизительно как ехать.

Я внутри себя кипела от злости. Вайтхорс одна из самых важных точек в плане сбора жуков, здесь уникальная природная обстановка. Я была в Вайтхорсе несколько раз. Первый раз во время мамонтовой конференции в 2003 году мы приехали вечером и уехали утром, и я, рано встав, пробежалась по окрестностям, и нашла таки местного эндемичного жука, который известен из десятка точек на Юконе, и нигде больше в мире. Пока я нашла нужное место, уже стало пора возвращаться к автобусу, я пособирала 10 минут и бегом назад в город.

Во второй раз я была проездом на Олд Кро в 2007 году, и выпросила у начальства лишний день, чтобы посмотреть окрестности города как следует. Мы с Грантом Зазулей, правительственным юконским палеонтологом, на казенной машине хорошо тогда поездили, но был проливной дождь, и мы почти ничего не нашли. Когда дождь кончился, уже стало темнеть, и мы успели пособирать жуков 10 минут.

В третий раз я была в прошлом году проездом в Доусон, у меня в запасе имелась часть утра, я специально очень рано встала, но опять шел сильный дождь, и я ждала когда он кончится, и потом имела только час на сборы из которых 25 минут шла туда, 25 обратно, и 10 минут ловила жуков. И сейчас все повторилось! На ловлю жуков в Вайтхорсе мне остались те же 10 минут! Нам надо было торопиться, чтобы успеть до темноты доехать до следующей точки, расписание жесткое, мы должны быть в Доусоне в определенный день, на который заказана гостиница.

После ленча в Макдональдсе, выехали из города уже сильно за полдень. По мере продвижения на северо-запад к озеру Клуане, тучи рассеялись, появилась смутная надежда, что здесь прогноз не оправдается. Клуане считается одним из самых красивых мест на Юконе. Здесь имеется знаменитый национальный парк, славящийся своими ледниками и большой популяцией медведей гризли. О последнем факте я спутникам говорить не стала. Национальный парк расположен в гористой местности по правую сторону от озера, место, куда я хотела попасть, находится на левом берегу, в районе залива Калтус Бей.

Это место мне подсказал магаданский энтомолог Д. И. Берман, который был здесь на заре перестройки в составе одной из первых совместных с американцами экспедиций. Информация от Бермана была следующая: место исключительно красивое, недалеко имеется исследовательская станция, куда можно заехать и там помогут в случае чего, дорога до Калтуса Бей отвратительная. Все сбылось. Мы заехали на станцию, где встретили добродушного дядьку, который помнил, как приезжали сюда русские, он объяснил, как ехать и успокоил Стива, что наша машина проедет, медведей мало, и они мирные, и что если мы во время не вернемся, они поедут проверят, что с нами случилось.

Выехали на грунтовку в поисках отвратительной дороги, и она оправдала ожидания. Широкая ухоженная грунтовка закончилась поворотом на местный отель, а дальше в гору шла узенькая дорожка в российских традициях, вся в ухабах и камнях. Мы поехали, лицо у Стива было каменным. Несколько раз мне задавались вопросы, как бы только для информации: а зачем мы туда едем? Я несколько раз объясняла, что мы не туристы, а едем туда потому, что там есть цель нашей работы. Собака нервно дышала и елозила по машине, ей казалось, что ее последние дни сочтены, и она пыталась показать хозяевам, какие те сволочи. Стив бы поехал назад, если бы нашел место, где развернуться, на мое счастье, такового по всему пути не оказалось. Машина то задирала нос, взбираясь на кручу, то ныряла в глубокий крутой овраг, куда на лыжах не каждый решился бы съехать, булыжники с грохотом катились из-под колес. Пару раз мы пересекли ручьи вброд, и дорога там совсем исчезала, был просто галечный берег ручья.

Особенно впечатляли крутые повороты на крутых склонах, чем-то напоминающие дороги из фильма Кавказская пленница. Как только показался берег озера, где можно было поставить палатку у воды, и, главное, развернуть машину, мы встали на ночевку. Дорога шла дальше, и, в принципе, нам надо было проехать еще пару километров, чтобы встать там, где подсказывал Берман, но жизнь наша состоит из компромиссов, мы почти доехали, в крайнем случае пройдусь пешком. Я быстро поставила палатку и пошла обследовать окрестности, наверху имелся неплохой степной участок, и я решила, что здесь тоже можно работать.

Мы встали на галечном берегу большого горного озера, горы вокруг со снежными вершинами, очень красивые, озеро с чистой прозрачной водой. Здесь начинался тот самый залив Калтус, округлой формы, практически полностью отделенный от основного озера галечной косой, только узкий пролив метров десять шириной оставался для сообщения, и по этому проливу гуляла рыба. Стив встал у перешейка и стал вытаскивать щук одну за другой. Его поведение в корне отличалось от российского рыбака – он почти всех щук выпускал, оставив только одну, оптимального размера, для ужина.

По всему берегу имелись старые кострища. Я насобирала дров из этих кострищ, зажгли костер первый раз не в железной бочке, что стоят на кемпингах, а в каменном очаге. Никого вокруг, прекрасный вид на озеро и горы. Даже Алису со Стивом проняло. Стив признался, что это его первая ночевка в жизни вне кемпинга, Алиса уже ездила в поля, но там было не так красиво. На горизонте на одном месте стояло темное облако, а у нас было спокойно и светло. Ночью тоже было светло, так как мы продвинулись далеко на север. Неожиданно идиллию нарушил шум машины – кто-то еще одолел отвратительную дорогу. Причем это был старичок, который не просто ехал на машине, а тащил за собой на прицепе катер. Он остановился возле нас пообщаться, сказал, что на завтра в заливе намечено соревнование по рыбалке, и он едет дальше, и что люди еще несомненно прибудут. Проехали еще несколько машин, в том числе маленькая, старая, с низкой посадкой, с толстой индианкой за рулем и кучей детей рядом. Они как то преодолели крутые спуски и подъемы на обычной слабенькой машинке, а мы на внедорожнике опасались сюда ехать.

Утром было подозрительно тихо. Я вылезла из палатки в серую мглу, озеро проглядывалось с трудом, ни одной горы не видно, как будто мы на берегу моря стоим. Облако лежало на земле и в каждую минуту грозилось пролиться дождем. Я поторопила Алису поставить ловушки до дождя, и пособирать как можно больше жуков руками. Мы планировали заранее простоять здесь на озере лишний день, чтобы набрать побольше, так как место уникальное. Под конец работы с ловушками начался дождь, пока небольшой. Мы вернулись к костру греться, потом я еще немного побродила по окрестностям, пока дождь не усилился. И так мы почти весь день простояли под дождем у костра, укрыться было негде, местность открытая.

Можно было бы натянуть тент у костра, но небо все время подавало надежды на прекращения дождя, и он иногда кончался, а потом, минут через 5, снова шел, а искать шесты и колышки для тента мне одной было не очень в охоту. Для этого нужно просить Стива найти топор, чтобы вырубить колья, он послушно полезет в машину его искать, вынет все наружу под дождь, потом нужно так же искать тент и веревки, потом объяснять на английском, что я хочу делать, и объяснять зачем, и в результате они решат что можно посидеть в машине, там уже есть крыша, а для тепла завести мотор. Лучше не трогать шаткую систему.

Собака на Клуане отбилась от рук. Вина в том моя. Пожалев бедное животное, у которого жизнь скучна и тосклива, что написано на морде, в первый день, как только приехали на озеро, я предложила собаке вылезти из машины самостоятельно. Обычно она сидит в машине, пока хозяева прогуливаются вокруг и решают, что делать дальше, что бывает занятием иногда довольно длительным, и только потом, нехотя, вытаскивают свою ненаглядную принцессу из машины (считается, что спрыгнуть самостоятельно она в силу возраста не может) и привязывают ее на длинном поводке, например к столу. Здесь же стола не имелось, пока хозяева соображали куда ее сподручнее привязать, я открыла дверцу и сказала по-английски: прыгай, Джесси. Старушка немедленно вылезла из машины, и спокойно, не торопясь, пошла не к любимым хозяевам, а в другую сторону, к озеру. Там принцесса с удовольствием попила озерной воды, повалялась на гальке и исследовала лошадиный навоз (индейцы здесь держат лошадей). И тут хозяева обнаружили, что собака на свободе и очень удивились, что она не жмется испуганно к их коленям и не просится сесть на привязь. Желание свободы сидело в ней всю жизнь и прибавило сил в старости, когда вдруг представилась такая возможность. Больше собака привязывать себя не позволяла. Все последующее путешествие она увертывалась от хозяйских рук, к сожалению, ее возраст не позволял ей быстро бегать. Из палатки она тоже научилась вылезать самостоятельно, открывала застежку молнию зубами.

Следующее утро было немного посветлее. Облако стало подниматься с земли и вскоре мы увидели в просветах горы, они были до середины высоты покрыты снегом. Мимо проехал мужик на машине и сообщил, что возвращается со стоянки выше в горах, так как там теперь все в снегу, а у него холодный спальник. В первый день на озере был ветер, гуляла волна, и пара туристов вернулась в отель пешком, бросив в заливе каноэ. Теперь они приехали за своими вещами на машине. В общем, стихия наделала людям проблем, даже рыболовное соревнование отменили. Этот дождь был там первый за все лето.

Мы поехали назад по холмам, причем в паре мест пришлось разъезжаться со встречными, что было совсем непросто. Заехали на станцию и предупредили там, что с нами все в порядке. Стив стал хвастаться рыбалкой и сказал, что много щук выпустил обратно, а дядька заметил, что лучше бы он привез рыбу сюда. Стив пообещал сделать это через пару недель, когда приедем снимать ловушки. К слову, во второй визит, он ни одной рыбы не поймал и обещания своего не выполнил.

Далее мы отъехали на 50 км в сторону от хайвея по грунтовке на следующую точку – Otter Fall. Водопад был так себе, но местность приятная, небольшие горушки и сухой елово-осиновый лес, много красивых озер. Мы встали в кемпинге около озера, но купаться не удалось, было холодно, временами шел дождь. Здесь, как и на озере Диз, чтобы не делать крюк второй раз, я решила пособирать вручную, поэтому передвигались мы медленно, с остановками на сборы в удобных местах.

На следующий день, благополучно вернувшись с грунтовки на твердый асфальт, машина поимела первый прокол. Видимо, мелкие острые камни забиваются в щели покрышки и постепенно проникают в шину, две грунтовки даром не дались. Смена колеса проходила мучительно. Пришлось разгружать весь багажник, так как инструменты хранились под его низом, и читать инструкцию. Обычно люди ставят запаски не так уж часто, за много лет владения собственной машиной, Телки делали это только один раз.

Ну ничего, в этот месяц опыт был приобретен, проколов было в сумме 4, и каждый раз колесо менялось все быстрее. Такое же количество проколов прошлым летом на Клондайке имел наш коллега Росс Мак Фи на точно таком же внедорожнике. Похоже, эта машина для гравийных дорог не очень приспособлена, имеет слабые покрышки на слишком большой вес. Пришлось потом ехать в Вайтхорс в гараж чинить шину, но сразу починить ее нам не захотели, записали на утро, и мы опять отправились в привычный мотель, где нам достался тот же номер. На сей раз у меня образовалось время побродить по Вайтхорсу и половить без спешки жуков. Алиса, хотя и энтомолог, никогда просто так жуков со мной не ловила, только во время официальных, так сказать, рабочих часов. Сейчас остановка была внеплановой, вот она и сидела весь вечер в номере, наверное, количество природы было для нее чрезмерным и нужно было иногда от природы отдыхать среди 4 стен.

Рано утром Стив отправился в гараж для ремонта проколотой шины. Вернулся он очень сердитый и в тоже время довольный, с победой. Когда он в 7 часов пришел к открытию, то увидел картину, что 4 парней расслабленно пьют кофе (что он и сам обычно делает), и никто не торопится заняться его машиной. Он наорал на них, что он специально здесь ночевал в отеле, тратил деньги, чтобы дождаться назначенных на сегодня 7 утра, и сколько ему еще предстоит ждать? Работяги почему-то устыдились, возможно, почувствовали начальственные интонации, ведь Стив некоторое время был начальником над группой художников дизайнеров – и они ему починили шину бесплатно!

Из Вайтхорса мы тихим ходом отправились в сторону Доусона. Обычно дорога Вайтхорс-Доусон занимает 6 часов, но нам предстояло поставить ловушки в местечке Броеберн, и заехать на две точки в стороны, чтобы набрать жуков вручную. Броеберн оказался в общем стиле – бензоколонка и кафе, лес там лет двадцать назад сгорел, отчего дырки под стаканчики копались легко, сразу под листьями был рыхлый пепел. Нашла там первые в сезоне грибы подосиновики под хилыми новыми деревцами. Далее, около городка Кармакс мы свернули на боковую дорогу на город Фаро, где была следующая точка сбора. Сперва дорога петляла среди степных склонов, но потом завела в таежную болотистую местность с озерами, кемпингами на озерах, и комарами. Обычно на кемпингах комаров нет, так как площадки посыпаны гравием, и травка скошена, здесь же приходилось применять репелленты. В лесу они нападали еще более в массовом порядке. Мы сделали несколько рабочих остановок, заехали посмотреть что за город, и вернулись после него обратно в приглянувшийся кемпинг на озере.

Город Фаро шахтерский, здесь добывают железо и похоже что, не особо успешно. Он выглядит как рабочий городок, чисто, опрятно, но заброшенно, дома двухэтажные барачного типа, многие из них заколочены. Расположен городок красиво, на холмах, и мог бы послужить туристским центром, если бы не комары и отсутствие особых достопримечательностей. Немного дальше в горах здесь добывают серебро. Было холодно, иногда накрапывал дождь.

Следующая ночевка была на другой боковой дороге, около поселка Майо. Здесь местность иная, почти плоская, и индейский поселок расположен в низине на берегу широкой реки. Первое время мы жуков никаких вообще не находили, так все вокруг было исключительно сухо. Кемпингов по дороге сюда мы не нашли, пришлось спрашивать у местного жителя индейца, который был выпивши, и ответил очень невнятно, что есть нечто через 5 миль. Мы выехали из поселка, и действительно увидели надпись 5 mile Lake, и там имелся симпатичный кемпинг, занятый в основном индейцами.

Так как индейцы не относятся к природе с трепетным почтением, в отличие от бледнолицых канадцев, они использовали местность, как использовали бы русские, а именно ломали сушняк на растопку и вырезали из еловых стволиков шесты для тентов. Но, в целом, здесь было чище, чем в подобном месте в России. На озере купались и визжали толстые индейские девушки. Вода оказалась приемлемой температуры, я с удовольствием искупалась, Стив тоже собрался, но только помочил голову, заявил, что вода для него слишком холодная (под Москвой теплее и не бывает), а Алиса просто посмотрела на меня недоуменно, когда я предложила ей сходить искупаться. Она, даже не подойдя к воде, сделала заключение, что вода холодная, ведь мы на Юконе.

В этом кемпинге собака впервые разглядела местных белок. До того она общалась только с белками из Оттавы, а они относятся к другому виду, крупные и тихие. Местные белки мелкие и голосистые, стрекочут как усиленный в десятки раз кузнечик. Такая белка стрекотала рядом на дереве и вдруг бесстрашно прыгнула на стол, тут ее и заметили. Собака же неравнодушна к белкам, она считает своим долгом помогать людям на них охотиться, и в крови у нее, неизвестно откуда, сидит поведение беличьей лайки. Все белки были загнаны на деревья. Я нашла в лесу пару подберезовиков и положила их на стол, чтобы сготовить утром. Ночью грибы пропали, очевидно, белки утащили, но зато когда я ходила к озеру умываться, увидела на дорожке белку с грибом в лапах, гриб был свежий и крупнее моих пропавших. Я шуганула белку и забрала гриб, его мы пожарили с омлетом на завтрак. Следующий день мы собирали жуков в окрестностях и заодно нашли крупную зрелую землянику, неплохое оказалось местечко, несмотря на скромность ландшафта: купание, грибы, ягоды, комаров мало.

Далее мы отправились в Доусон. Местность перед городом золотой лихорадки скучная, гор почти не видно, и километров за 50 до Доусона дорога проложена по долине реки Клондайк, где все перерыто драгами, примерно как на Колыме. В Доусоне нам тоже нужно было поставить линию ловушек, я наметила для них место на другом берегу реки в лесу, в самом городе слишком много любопытных туристов. На другой берег имелся бесплатный паром, так как мост здесь строить дорого и машины переправляются паромом. На паром стоял хвост, мой план (сперва поработать, потом заселяться в отель) провалился, глупо стоять в машине у парома, когда это можно сделать без очереди пешком, но я отлично понимала, что попав в отель, спутники мои в нем останутся.

Так и вышло, они стали упрашивать поработать завтра, а сейчас отдохнуть, а завтра у меня начиналось реальное поле, и времени на ловлю жуков не оставалось. Начались рассуждения: а сколько тебе здесь нужно работать на разрезах, а может, потом задержимся еще на день, как всегда в таких случаях. Я поехала ставить ловушки одна. Помощи мне не предложили, хотя, вроде, я так же хотела бы отдохнуть и помыться в душе. При том, что мне, кроме университетской зарплаты, за это поле ничего не полагалось, а Алисе за помощь мне платили больше, чем моя зарплата, и еще платили Стиву как шоферу. Теперь я поняла, почему при наличии в Канаде Алисы, местного специалиста по моей теме, Дуэнь пригласил в свою группу меня из России, что было сделать, конечно, сложнее. Работа в поле требует свихнутых мозгов, которые не у всех имеются. Когда мы планировали поле, Дуэнь предполагал, что спутники мои будут нуждаться в Доусоне в отдыхе, и заказал им на неделю номер в отеле, чтобы они отдельно от всех занимались туризмом, пока я работаю по геологии. Они и далее не предлагали нам своей помощи, и так и просидели в номере все то время, пока остальные вкалывали, даже гуляли мало, а когда захотели посмотреть как добывают золото, съездили на специальную экскурсию, хотя логичнее было попроситься с Дуэнем на тот же золотой прииск.

В общем то, мне в одиночку работать было даже сподручнее, ведь проблема со спутниками возникла только из-за техники безопасности (одному в поле ездить нельзя), и, что уже моя вина, из-за отсутствия у меня полноценных водительских прав, что не давало мне возможность арендовать машину. Так бы мы спокойно поехали вдвоем с Сашей. Ловушки я поставила быстро, только потом ждала 40 минут обратного парома, у них как раз в это время был перерыв. У парома скопились машины и мотоциклы, едущие с Аляски на юг. Один мотоциклист громко рассказывал, где лучше ездить, он много где побывал и утверждал, что хуже России и Камеруна стран для мото путешествий нет. И там и там постоянно вымогают деньги.

Около 8 вечера с карьеров вернулись Дуэнь с командой, и начали готовить ужин. На время пребывания в Доусоне мы разделились, Алиса со Стивом питались отдельно, чтобы мы друг друга не связывали. В поле принимали участие, кроме начальника, профессорша из Пенсельвании Бет Шапиро - специалистка по ископаемой ДНК бизонов и ее студент Майкл, Грант Зазуля и его студент Патрик, аспирант из США Алан, и из нашей группы, корсиканец-мерзлотовед Фабрис и его студент Майкл, и еще наша аспирантка Бритта. С Дуэнем, Фабрисом, Грантом и Бриттой мы уже работали в прошлые годы, Бет я знала по конференциям, она в полях уже работала, в том числе на Таймыре, остальные новички.

Бет, миниатюрная подвижная брюнетка, сидела на складном кресле, уложив нога на ногу в тяжелых полевых ботинках, и увлеченно печатала что-то на ноутбуке, который держала на коленях. Когда она убрала компьютер с колен, обнаружилось, что у нее выпирает брюшко, что не вязалось с ее худощавостью. Заметив, что на нее смотрят, Бет заявила, что она на 5 месяце беременности и обнажила пузо, с персингом в пупке. Американцы ничего естественного не стесняются. Мы пытались разделись Майклов, дав им номера, но потом прижилось называть их американский Майкл и французский Майкл, так как наш студент был франкоязычным и они общались с Фабрисом по-французски.

Грант как всегда прикалывался. Меня спросили, не собираюсь ли я работать на Аляске, что отсюда всего в нескольких десятках километрах. Я ответила: увы, мне нужна виза, ведь я не являюсь гражданином Канады. На что Грант сказал, что он знает быстрый и легкий способ канадское гражданство получить. В Доусоне так много одиноких мужчин. Вот я одного знаю, ему правда 70 лет, но он полон энергии…Я ответила, что у меня с собой нет паспорта, и, кроме того, я еще не успела развестись с российским мужем. Мы на Юконе не бюрократы, компетентно заявил правительственный служащий, у нас это быстро происходит и никаких бумажек не нужно. Они конечно сильно пьют, но ведь для русских женщин так даже привычнее.

Меня поселили в номере с Бриттой. На следующий день, встав в 7 часов, что резко контрастировало с расслабленным предыдущим периодом, мы с Бриттой быстро позавтракали и в 8 с вещами уже стояли у машины. Ехали на работу тремя машинами, Дуэнь с пассажирами, Грант с пассажирами на мощном внедорожнике с надписью правительство Юкона, и Фабрис с Майклом на внедорожнике университета Альберты, последние работали самостоятельно, бурили мерзлоту.

Две машины заехали на карьер Кварц Крик, где мы уже были в прошлом году. Местность там сильно изменилась, так как возобновилась интенсивная золотодобыча. Прошлым летом мы ходили по двухметровому льду в долине ручья, и было впечатление, что лед этот до конца лета не растает. Ничего, растаял, этим летом никакого льда уже не было, а по руслу ручья проложили дорогу и тянули трубы к мотопомпе, размывали мерзлую стенку. Золото добывают из гравия, который залегает под слоем мерзлых осадков, тех, которые мы изучаем, оттуда происходят и кости, нужные Гранту Зазуле, как юконскому палеонтологу, и Бет Шапиро, для ДНК, так как в свежих костях из мерзлоты молекулы лучше сохраняются. Поэтому они бродили за мотопомпой и подбирали свежевымытые кости. Работа мотопомпы пленительное зрелище, хотя и шумновато.

Я промывала в ручье породу как обычно. Было жарко, так что брызги от мотопомпы приносили приятную свежесть. Пришел хозяин карьера с собакой лайкой, он спросил, как ему организовать работу, чтобы нам было удобнее. Собака весело бегала, естественно без поводка, и с удовольствием плескалась в грязи. Она выглядела намного более счастливой, чем принцесса Джесси. В 6 часов мотопомпа закончила работу, мы внимательно осмотрели свежий разрез на предмет костей и потихоньку начали сворачиваться, пока то да се, вернулись в Доусон около 8 часов.

На крыльце своего домика сидели Стив с Алисой в чистых одеждах, спросили, как прошел день. Я ответила, что первый мой рабочий день прошел успешно. У них глаза на лоб полезли – что же было до того! А до того был отдых, злорадно ответила я, и пошла смывать трудовой пот и грязь. Они, оказывается, так устали за предыдущие полторы недели, что сегодня спали до трех дня. Вечером все собрались во дворе за ужином, народ шутил, жарили мясо и кукурузу на жаровне.

Обед в геологическом поле отличался от обеда в стиле Стива. Никто не выкладывает приготовленные бутерброды на тарелки, народ пристраивается в тенистом месте, такое как возле колес заброшенной карьерной техники, садится на голые камни, и только по моей инициативе использует вместо скатерти мешок (до того они клали еду непосредственно в пыль), и профессора с аспирантами залезают руками в банку с солеными огурцами, так как вилок в помине нет. И при этом все бодры и веселы. Алиса со Стивом нет-нет, да и покажут как им тяжело. В команде Дуэня стиль был совсем иным, легким, хотя условия работы намного тяжелее. Настрой коллектива поддерживал каждого в форме. Я, например, тяжело переношу жару. Сейчас же я, не заметив особого дискомфорта, отработала длинный день на открытом месте при 32 градусах. Такая погода летом в Доусоне нормальное явление, здесь резко континентальный климат с высокой летней температурой. Земляника в Доусоне в начале июля уже успела высохнуть.

В таком темпе мы проработали неделю. Однообразие геологических будней иногда нарушалось мелкими событиями. Мы возвращались, уже припозднившись, и думали, как бы успеть попасть в магазин до закрытия купить еды на ужин. Вдруг машина завиляла, колесо спустило почти мгновенно. Из покрышки как пуля торчал толстый ржавый гвоздь. Дуэнь спросил меня, не помню ли я, что сказал в прошлом году Росс Мак Фи, когда у него на том же самом месте случился очередной прокол. Конечно помню, ответила я, он сказал «фак». Все засмеялись, Дуэнь заметил: Росс почему-то очень переживал по поводу проколов. Чего тут переживать, это жизнь. После чего он спокойно полез под машину менять колесо. В магазин мы не успели и пошли ужинать в ресторан в чем были, потные и грязные.

К нам присоединились бесхозные франкоязычные студенты из Квебека, Стефани и Пьер. Их начальница плохо продумала поле, и сама не поехав, послала студентов на Юкон, чтобы они наняли моторную лодку и сплавились вниз по реке, по дороге работая на береговых обрывах. Мотор сломался, опыта водных путешествий у студентов не было, они хотели было поехать в поселок Игл, что стоит уже на Аляске, на общественном катере, но оказалось, что студент был замешан в чем-то недозволенном, и его в Штаты не пускают. Они остались без работы, и тогда Дуэнь, поговорив с их начальницей, забрал студентов себе. Сперва он отправил обоих помогать мне, но помогала реально только девушка, а парень сидел и делал вид, что пишет что-то в полевом дневнике, а на самом деле кто знает, может он стихи там писал или чертей рисовал.

Стефани тонкая изящная девушка, однако работала как здоровый мужик, тяжелые мешки таскала, ни разу не остановившись отдохнуть, я ее зауважала. Она первый раз в поле, не очень еще прилажена, например, сапоги она надевала на голую ногу, отчего они ей натирали, но ни разу ни на что не пожаловалась. Единственное неудобство работы с ней – у нас был разный акцент и неважный английский, мы с трудом друг друга понимали. Пьера на следующий день Дуэнь перебросил помогать мерзлотоведам бурить, там уж они общались по-французски.

Беременная Бет ездила с нами каждый день, посмотреть как выглядит разрез и как работает ее студент и помогать ему по мере сил, в основном же она сидела в прохладной грязи с ноутбуком на коленях. У нее был шикарный фотоаппарат, который она спокойно клала в грязь, деньги на ДНК выделяются побольше, чем на другие виды работ, технику не жалко.

В последний день была некоторая неувязка. Утром в 8 часов я не обнаружила на месте ни одной машины и народу тоже никого. Меня успокоил выглянувший из дверей своего номера американский Майкл, он сказал, что Дуэнь поехал в аэропорт и скоро вернется. Через пол часа приезжает Дуэнь и сообщает, что произошли следующие события: Грант Зазуля должен был лететь из Доусона в другое поле и оставить машину своему студенту Патрику, но утром они оба позвонили домой в Вайтхорс и узнали, что у Гранта жена попала в больницу с пищевым отравлением, а у Патрика отец с сердечным приступом. И теперь они оба на своей машине уехали в Вайтхорс, Патрик навещать отца, Грант сидеть с ребенком. Дуэнь же ездил в аэропорт, чтобы предупредить полевых коллег Гранта, тот должен был подсесть к ним в самолет, что Грант в поле не едет.

Чтобы вместить всех оставшихся, мы переигрывали планы и усадили часть людей в машину мерзлотоведов, тронулись с места поздно и в суете. Дуэнь всем объяснял про сердечный приступ, и не все сразу понимали у кого, думали, что у самого Патрика и жалели его, какой молодой, и как же он больной едет на машине. Вечером этого нервного дня за столом французский Майкл наивно спросил: а где же Патрик, почему не идет ужинать? Он не заметил за день ни суеты, ни отсутствия машины, ни отсутствия самого Патрика. Потом студент, почесываясь, заметил, что у него, кажется, началась аллергия на пыль. А на что у тебя еще аллергия? - спросили с издевательской интонацией остальные, пыль на Юконе отменная, особенно на карьерах и грунтовых дорогах, а студент добавил, что еще у него аллергия на комаров. Ты скоро умрешь – сделал вывод начальник.

После окончания геологической части, я вернулась в компанию Алисы и Стива, и мы отправились на север по единственной дороге, соединяющей Иннувик (крупный город в северо-западных территориях) с большой землей, дорога грунтовая, но за неимением прочих носит название хайвея – Демпстер хайвей. Он знаменит тем, что ездить по нему непросто, в Доусоне даже продаются маечки с картинкой, где машина прыгает по кочкам и все с себя теряет, с надписью: я преодолел Демпстер хайвей. В путеводителе советовали взять побольше запасных колес. Нам нужно было половить жуков в горной тундре, она там имелась километрах в 200 от поворота с дороги Доусон-Вайтхорс. Поворот от Доусона недалеко, мы рассчитывали провести пару дней в тундре и вернуться в Доусон, где снять ловушки, и повернуть окончательно на обратный путь.

            Утром в Доусоне прошелся короткий дождь, небо было облачное, но не мрачное, с просветами. Когда мы добрались до тундры, дождь уже шел не переставая. Мы наметили места, где можно собирать жуков и решили отложить сборы, пока погода не наладится, а пока доехать до местечка Eagle Plain, где есть бензозаправка, иначе бензина не хватит, и если дождь не прекратится, там переночевать в мотеле. Дождь не прекратился. Мы проезжали мимо красивейших мест и не могли даже вылезти их сфотографировать, дождь, туман. Обедали в кемпинге у ручья, где имелся кухонный навес с печкой, шелтер (укрытие) по местному, и я там развела огонь в печке, чтобы согреться, и мы сделали чай и суп. Здесь, всего в 200 км к северо-востоку от жаркого Доусона, было весьма холодно, градусов 10.

После длинного тундрового участка снова начался лес, Игл Плейн стоит в лесу, а после него опять тундра. Кроме отеля и бензоколонки, там имелся гараж, специализирующий на ремонте проколотых шин. Наша шина прокололась непосредственно у гаража. Гулять под дождем было малоприятно, тем более, что дождя совершенно не боялись местные комары. Следующее утро встретило ничуть не потерявшим интенсивности дождем.

Мы продлили номер в отеле еще на ночь и стали ждать. Около полудня дождь немного помельчал, и мы поехали искать тундровые участки для ловли жуков. Доехали до полярного круга, где есть специальный знак и место для отдыха, я нашла там подберезовиков среди карликовых березок. Обедать остановились в другом кемпинге и снова в шелтере с печкой, я там воспользовалась моментом и пожарила грибы, в отеле кухни не было. Дождь шел с небольшими перерывами.

На следующее утро опять сильный дождь. Мы поехали в обратный путь, решили, что остановимся в кемпинге, который видели в начале первого тундрового участка и попробуем продолжить попытки на следующий день. Я наметила все удобные съезды, чтобы тормозить заблаговременно, иначе машина их проскакивает и приходится возвращаться. Вечером дождь шел уже не интенсивно и ветер утих. Мы встали в кемпинге в красивом месте у ручья, пришлось натянуть тент над столом, потом развели костер, и стало уютно. Совсем к вечеру и дождь кончился.

На следующее утро при солнечной погоде мы доделали все что наметили и поехали обратно в Доусон. За 20 километров до асфальта у нас случился третий прокол. Хорошо еще погода нормальная, под дождем менять колесо гораздо противнее. Мы видели вчера, как мучилась машина с мусульманами в грязи под дождем, все они были в белых одеждах и в шапочках, одного загнали под машину, постелив ему коврик, наверное, молитвенный, и разложили рядом инструменты на полотенце, и кувшин с водой, чтобы мыть руки.

На пересечении грунтовки с асфальтом стоял гараж, все сотрудники его дружно ремонтировали шины тех, кто выехал с Демпстера. К нам тут же подошла исключительной некрасоты девица, с огромными кривыми ногами, и весело спросила: что, ребята, шину прокололи? Становитесь в очередь! Но мы поехали в Доусон и сделали ремонт там.

В Доусоне мы поселились в одном номере рядом с компанией Дуэня. Теперь у него были вокруг только французы, американцы уехали, но зато кроме Фабриса, Майкла, Стефани и Пьера, приехала еще девушка Вероник из Квебека, и они, естественно, общались по-французски, а Дуэнь молчал. Когда мы появились, разговор перешел на английский. Вероник оказалась похожа на меня тем, что стирала белье вручную, остальные пользовались платной стиральной машиной, и развешивала шмотки сушиться на перилах. Теперь я была не одинока в своих странных занятиях. Разговор зашел о медведях. Стив увлеченно рассказывал, как на нас, якобы, чуть не напал медведь. Вероник заметила, что в городке, где она выросла, медведи ходят по улицам, и ее бабушка неоднократно прогоняла медведей со своего двора. Фабрис рассказал историю, как медведь пришел к ним в лагерь, а они собирались в тот день улетать на вертолете, один геолог нес ящик с образцами и увидел, что навстречу идет медведь. Следуя инструкции, геолог поднял ящик над собой на вытянутых руках, чтобы казаться повыше и стал пятиться назад, а медведь шел к нему, и так они вместе шествовали по лесу, геолог с ящиком над головой, до тех пор, пока не прилетел вертолет, и медведь не испугался его шума. После этих рассказов все дружно вспомнили историю, как на реке Юкон медведь подглядывал из кустов, как я хожу в туалет.

Кстати, дождя в Доусоне эти дни не было, только тот утренний, который я застала. Я опять в одиночку съездила на пароме на другой берег за первым урожаем жуков из ловушек. Система сработала, за исключением того, что часть стаканов была вырыта, крышечки погрызены, и вокруг виднелись лисьи следы. Однако больше половины стаканов осталось нетронутыми, и туда нападали жуки. В прошлом году, когда я ставила ловушки на городской стороне, стаканы были вырыты все, лисы любят человеческое общество и селятся поближе к жилью. Один лис, которого горняки прозвали Мули, так и прижился возле карьера, он навещал нас прошлым летом (и оставил противный запах возле моих вещей) и сейчас показывался на глаза, его рабочие подкармливают.

Теперь нашей задачей было отыскать все поставленные по пути ловушки и собрать из них жуков. Вернее, я сливала антифриз с ветками, мухами, пауками и прочим хламом, среди которого были и жуки, в бутылки из под сока с широким горлышком, чтобы дома выбрать оттуда жуков под микроскопом. Выехали из Доусона не рано, так как ждали починки колеса, чтобы была свежая запаска. Я соблазнилась, купила книжку стихов знаменитого юконского поэта Роберта Сервиса. Он здесь почитаем больше Джека Лондона, местная школа носит имя Сервиса, и в каждом магазинчике, в том числе на бензоколонке, продаются сборники его стихов. Мы, когда первый раз в 2003 году большой русской группой отправились искать хижину Джека Лондона, нашли ее с трудом, а вот музей Сервиса здесь знают все. Стихи про золото, про Юкон, даже сквозь завесу плохого знания языка, производят хорошее впечатление. Я подумала - странно, почему его в России не переводят, Сервис был беден, он писал про простых парней и по степени выразительности он считается Юконским Киплингом. Ответ нашелся после приезда домой. Оказывается, Роберт Сервис побывал в России и написал непочтительную балладу о мавзолее Ленина, отчего в советское время его замалчивали, зато сейчас и информация о поэте, и та самая баллада, переведенная на русский, отыскиваются в интернете с одного щелчка.

Мы отложили на обратный путь два дела: заезд на озеро Атлин, где была точка ручного сбора, и промывку почвы возрастом 1 тысяча лет, погребенной под слоем вулканического пепла. Этот пепел огромным белым пятном, километров на 300, простирается вдоль дороги на Доусон, мы наметили примерно, где есть удобный съезд и хороший разрез, и теперь нам предстояло осуществить промывку на тысячелетних жуков. После чего громоздкие сита и мои болотные сапоги можно будет запрятать вглубь багажника, так, чтобы не болтались при каждой погрузке-разгрузке.

Мы добрались до пепла уже поздновато, около 5 вечера, надо было торопиться. Нашли съезд на грунтовую дорогу, рядом ручей и бобровая запруда, где можно промывать, приходилось немного потаскать мешки с грунтом к воде. Для этой цели я наметила Стива, но вдруг в лесу раздался треск, и он намертво схватился за ружье. Я пригрозилась, что если мне не будут помогать, мы останемся ночевать в этом медвежьем месте, работа должна быть сделана, уже поздно, я одна провожусь несколько часов. Я показала, где копать, и Стив, нехотя, положил ружье в кусты. Алиса промывала со мной вторым ситом, втроем мы за час управились. Мешки, которые приносил Стив, были куда легче, чем те, что носила хрупкая француженка, однако он устал, и долго потом вспоминал, как его заставили тяжело работать. Алиса тоже никогда не пользовалась ситом русской конструкции, у них с Джоном было мелкое и круглое, она долго приноравливалась. За работой про треск в лесу забыли.

Когда закончили промывку, было уже поздно, и решили вставать на первом попавшемся кемпинге. Указатель встретился довольно скоро, но надо было отъехать по грунтовке 4 км в сторону. Хорошо, что проехались, в результате мы ночевали в чудесном месте в просторном сосновом лесу рядом с озером и далеко от шумной дороги. На почве здесь тоже выступал белый тысячелетний пепел. Хороший же здесь поработал вулкан, если пепел от него лежит 10 сантиметровым слоем на такой огромной площади. В озере я искупалась, оно не ледниковое и вода приемлемой температуры.

После этой ночевки мы, собрав в паре мест ловушки, отправились в сторону Клуане, чтобы собрать ловушки там. Доехали после обеда, уже не так опасаясь плохой дороги, видели полудиких лошадей, которые подошли к машине, видимо, прикормленные туристами. Было жарко и душно, небо в дымке, я решила сразу сделать ударный рывок и собрать все сегодня. Успели до дождя. Утром собирались и выезжали под дождем, не везет нам на этом красивом месте. Стив успел поймать только одну щуку и по привычке выпустил ее обратно, а больше ему не клевало. Ночной дождь промочил большую палатку Телок, она с плохим тентом по современной моде, прикрывающим только верх палатки.

Весь день шел дождь, мы приехали на Атлин Лейк, немного его обогнав, но он начался и тут, пришлось становиться в отеле, тем более, что спальники у спутников были сырые. Местные сказали, что это у них первый долгожданный дождь за месяц. Атлин Лейк - небольшой поселок на берегу одноименного озера, километрах в 100 южнее Вайтхорса. Так как мы уже прилично вернулись на юг из Доусона, белые ночи закончились. Поселок удивительно уютный и расположен в красивом месте, его облюбовали хиппи и художники. Нас поселили в хижине с шикарным видом на озеро, где стоял у причала гидросамолет. В номере была просторная кухня, мы там развесили сушиться спальники (мой не пострадал, так как моя палатка с нормальным тентом), я развесила сушиться саму палатку. Утром я пробежалась по поселку с фотоаппаратом, здесь было чего поснимать. Потом мы все вместе поехали на ловлю жуков, обедали в очень приятном кемпинге, который построили местные художники. Там все было в придумках, туалеты в виде теремков, мусорные баки на деревянных скульптурах, и стоит ночевка всего 5 долларов, причем на доверии, предлагалось заплатить в поселке где-нибудь типа почты или магазина, там все друг друга знают.

Обратно мы ехали медленно, с остановками на ловлю жуков, и поэтому ночевать встали не доезжая до основной трассы в кемпинге у озера Снафу. Дождь кончился, но стало прохладно, дул холодный ветер. В озере резвились щуки, но Стив рыбачить больше не захотел, сказал, что ему нужна лодка, а у берега, дескать, рыба не клюет, и вообще, он вернется домой и поедет на рыбалку. Ленивый рыбачок оказался Стив, я предлагала ему свои болотные сапоги, но он не захотел их доставать из заднего угла багажника.

Далее нам предстоял длинный перегон, мы хотели встать около горячих источников, но сильно не доехали и ночевали в кемпинге у дороги в не очень уютном месте, единственным достоинством которого было обилие наглых белок, собака получила большое удовольствие. Белки прыгали по столу, когда я за ним работала, приходилось прикрывать своих жучков. Но как только собаку отвязали, все белки были загнаны на деревья. Утром миновали городок Ватсон Лейк, где имеется оригинальная достопримечательность – лес указателей. На столбах прибиты таблички из разных городов, автомобильные номера или просто самодельные надписи типа Кэт и Джон из Техаса. Таким образом, стремление людей оставить после себя надпись, здесь получила разумное воплощение. Лес этот занимает приличную площадь, не меньше футбольного поля.

Приехали на горячие источники следующим днем, и хорошо что не вечером, почти все места уже были заняты. Место называется Льярд Хот Спрингс. Оно уникально тем, что горячие источники здесь оставлены почти в первозданном виде, не заключены в бассейн как в других местах. Какой интерес купаться в теплой водичке в бассейне, другое дело залезть в горячий лесной пруд. Дуэнь нам дал инструкцию, что нужно пройти чуть подальше того места, где все купаются, там второй источник, более глубокий и дикий. Временами начинался дождь, пришлось натягивать над стоянкой тент.

Мы разделились, так как на источники с собаками не пускали, сперва пошла я. Там проложена деревянная дорожка около километра до первой ванны, и еще метров 200 до второй, под дорожкой теплое болото. Я сразу отправилась на дальний источник, там никого не было, вода горячая и булькает, вокруг лес. Однако долго там было трудно высидеть, приходилось вылезать остужаться под мелкий дождик. От воды ощутимо пахнет сероводородом.

Алиса со Стивом пошли на ближний источник, так как он более мелкий, а Алиса плохо плавает. Первый раз за путешествие они залезли в воду, тут уж нельзя было отговориться, что вода холодная. Вечером нас донимал шум генераторов. Большинство туристов здесь путешествует в жилых фургонах со всеми удобствами, некоторые для подзарядки батарей гоняют генератор, и хотя правилами кемпинга положено генератор выключать после 10, следуют правилам не все. Мы подождали до 11, и Алиса пошла ругаться, Стив ругаться не хотел, так как ему на шумы наплевать. Оба шумных соседа гоняли генераторы, чтобы дети смотрели мультфильмы, и, естественно, сидя внутри перед экраном, они шум своего генератора не слышат, и времени не замечают. После Алисиного похода в лагере стало тихо, за что я ей очень была благодарна.

На следующий день тоже погода не баловала. Обедали мы в спешке во время короткого перерыва в дожде на озере Саммит, был очень красивый вид на горы, но слишком холодно, чтобы им наслаждаться. Ночевали в многолюдном кемпинге уже в провинции Альберта. Теперь стало темно по ночам, вытащили давно забытые фонарики. Кемпинг расположен около озера Swan Lake, он популярен как место отдыха с детьми, здесь есть футбольное поле, площадка для игр, пляж, и находится он недалеко от города Форт Нельсон, так что можно оттуда ездить на работу. Рядом с нами стояла палатка, где жили мама с тремя детьми, папа приезжает вечером после работы и уезжает рано утром.

На следующий день мы благополучно миновали Гранд Прерии, и остановились ночевать в том же кемпинге, где ночевали по пути туда, он Алисе очень понравился, и она хотела непременно остановиться там снова, причем именно на прежнем месте. У людей есть тяга к знакомым местам, они даже не вспомнили, что там молодые самцы гризли осваивают новую территорию. Вода в озере настолько прогрелась за жаркое лето, что мои спутники решились быстренько искупаться – второй раз за путешествие, и первый раз не в горячем источнике. Я же проплавала там час, заодно вылавливала из воды сбитых ветром жуков.

Любовь к знакомым местам подвигла Алису на следующий день, когда мы миновали Гран Каш и приближались уже к Хинтону, зайти в информационный центр, куда она уже заходила по пути туда. Алиса имела беседу со служащей, рассказала ей как мы пропутешествовали, и та ей дала карту и посоветовала посетить некое место недалеко отсюда, чтобы посмотреть альпийские луга, где сейчас все в цвету. Нам нужно было отъехать от основной дороги, тоже грунтовой, ведущей на Робб, всего-то километров 15 по второстепенной грунтовке. Стив воспринял идею об альпийских лугах без восторга, но женщины победили числом.

От маленького шахтерского городка, в этой местности добывают уголь, мы свернули в горы по узкой и ухабистой грунтовке, причем рядом была проложена широкая укатанная трасса, на которую, однако, въезд посторонним был закрыт, там со свистом проносились огромные, похожие на танки, карьерные машины. Стив совсем помрачнел и попробовал уговорить не ехать на альпийские луга. Мы настаивали на том, что хотим полюбоваться цветами. На 8 километре пути случился четвертый прокол. Стив выскочил из машины и яростно, как суслик из норы, стал вышвыривать вещи из багажника, якобы для того, чтобы побыстрее отыскать домкрат, пока колесо окончательно не осело. На самом деле, как я понимаю, он кипел от возмущения. Мы с Алисой чувствовали свою вину, это из-за наших цветочков мы сидим сейчас на грязной обочине дороги, и мимо пылят карьерные грузовики.

Естественно, после смены колеса ни на какие альпийские луга мы не поехали, а была дискуссия возвращаться ли в Хинтон чинить запаску, или ехать дальше и чинить ее в Эдсоне, или даже отложить до Эдмонтона, так как скоро мы выезжаем на хорошую трассу. Решили, что логичнее ехать вперед, так как большая часть плохой дороги уже пройдена. Остановились на ночлег опять в знакомом месте, в кемпинге Ватсон Крик, там, где мы ночевали в первый день путешествия и замерзли. Хотя прошел месяц, и погода в целом стояла теплой, и в других местах мы ночью не мерзли, здесь снова было холодно. Какое-то аномально холодное место по ночам. Я обследовала окрестности более внимательно, чем в прошлый раз, тогда шел дождь, и было не до туризма, и обнаружила много чего интересного вокруг. Рядом находится ручей, в ручье запруда с красивыми скалистыми берегами и бобровой хаткой в центре. Плотина там выдающейся длины и аккуратности. Хозяева этого места, бобры, вели себя не стеснительно. Они плавали, изредка поглядывая на меня, притаскивали ветки к хатке, чистили шкурку, хлопали хвостами по воде. Один из бобров был огромный - как половина медведя. Почти к самым нашим палаткам подошел олень. По дорожкам бегали куропатки.

23 июля мы уже были в пределах досягаемости Эдмонтона. По грунтовой дороге ехали медленно, так как запасок больше не было, встретили оригинальную группу путешественников, которые передвигались еще медленнее. Они ехали на лошадях, часть верхом, часть в фургоне в старинном стиле. Мы позавидовали тому, что у них, должно быть, не прокалываются шины. Тут я обратила внимание, что на нашем ветровом стекле появилась трещина. Неприятно, конечно, но здесь трещин не избежать, камни от грунтовки летят в стекло из-под обгоняющих машин, и случается, что удачно попадают. Костя и Леша несколько лет ездят с такими трещинами, так как менять ветровое стекло дорого. Стив совсем помрачнел, теперь он ехал сверх напряженно и заявил, что нам нужно искать в Эдсоне гараж, и возможно там ночевать в гостинице. Но ведь мы в двух часах езды от дома, неужели не доедем! Стив в красках показал, как у нас снесет голову, если ветровое стекло разобьется окончательно. Он считает, что такие трещины смертельно опасны, хотя люди, в том числе его друзья, ездят с трещинами годами (после Юкона мы съездили в Сашин каратиский лагерь на машине Леши, у которого трещина была куда внушительней). Леша же не собирался менять стекло, так как стекло стоит дороже его старой машины. И я всю дорогу вспоминала жест Стива.

В Эдсоне мы стали искать мастерскую. Заехали в торговый центр, где торгуют машинами, там по стоянке прогуливалась занятная дама, плотной комплекции, с выдающейся грудью, и одетая в яркое шелковое платье и брюки. Наверное, если меня затянуть в корсет, одеть, причесать, и главное, научить манерам, получится примерно похоже. Дама производила впечатление, Стив сразу на нее клюнул, и чтобы начать разговор, спросил, где здесь меняют ветровые стекла. Она охотно поддержала беседу, обнаружив близкое знакомство с темой: здесь есть место, там надо заказывать замену стекла заранее, вы записались? Надо позвонить и записаться, на какое число вам удобнее. Впрочем, если вы торопитесь, я могу подсказать адрес одного славного парня, который меняет стекла в своем гараже, если хотите, я ему сейчас и позвоню. Не иначе, дама подлавливала клиентов для славного парня.

Она позвонила и даже проводила нас до его гаража и действительно, парень оказался очень симпатичным расторопным умельцем, он раньше работал на большую фирму и теперь открыл свой бизнес, он даже квитанцию выписал, чтобы мы могли страховку получить. Стекло он поменял менее чем за час, и еще протер нам пыль внутри машины, и взял дешевле, чем обычно берут за новое стекло.

Пока менялось стекло, мы сидели в его прохладном гараже и любовались на выставку вымпелов. Он и его дочь каждые выходные участвуют в автогонках и часто их выигрывают. Потом мы искали гараж, где чинят шины, и пока ее чинили, обедали в Макдональдсе. Обошлось без ночевки в Эдсоне, что было бы обидно. Я не против провести лишний день на природе, но не в отеле такого мало приятного городка как Эдсон. Он расположен между двух ветвей хайвея, в нем развита химическая промышленность, отчего там шумно и скверно пахнет.

После гаражей поехали снимать последнюю линию ловушек. Болото так прибавило воды за месяц, что половина ловушек оказалась затоплена, я добиралась до них по колено в воде. Окрестности Эдсона намного приятнее самого города. Здесь начинаются государственные земли и можно ходить свободно без заборов по еловым лесам с ручьями и болотами. В лесу росли тигровые лилии, удивительно крупные и яркие для диких цветов. Вечером добрались домой уже без приключений.

Несмотря на множество увиденных красот, на вопрос как съездили, и я и мои спутники начинаем рассказ словами: у нас было четыре проколотых шины и одно треснутое ветровое стекло.

Телки переночевали у меня и продолжили длинный путь в Оттаву. Когда они добрались до дома, через 4 дня, Алиса прислала мне емейл: вот мы и дома, снова приходится сидеть в городе и погружаться в привычную скучную рутину, как жаль что Большое Жучиное Путешествие уже завершено. Оказывается, им понравилось! А мы с Сашей через неделю отправились снова за 900 км от дома, только уже в другой компании и на короткий срок.