Глава 24. Возвращение из Москвы, поход в Нордерг. Март-Апрель 2009.

Я вернулась в Канаду из Москвы, с некоторым даже облегчением, что гонка кончилась. Слишком напряженный был график, когда приезжаешь на ограниченный срок, всегда накапливается много дел. Я разбирала черновики Шера, копировала некоторые его материалы, в попытке доделать начатое, ходила в институт и фотографировала памятные места Москвы, ПИН, ГИН, Полянку, где раньше находилась наша лаборатория, никогда не знаешь, когда доведется посетить бывший дом в следующий раз. Несколько раз отмечали восьмое марта с разными компаниями, в лесу и на работе. Все в снегу.

Обратный полет прошел на удивление быстро и без проблем. Самолеты прилетали даже раньше срока с попутным ветром, правда, от этого трясло. На самый длинный перелет мне досталось место в центре среднего ряда в хвосте, окошек и краем глаза не видать. Справа и слева уселись девицы, мы с ними перекинулись парой фраз по-английски, а потом я заметила у левой соседки украинский паспорт, и мы перешли на русский. Тогда правая тоже стала говорить по-русски, она из Литвы. Так мы проболтали всю дорогу, и от 9 часового перелета я не очень устала. Хотя сидеть было неудобно, украинка поставила в ноги чемоданчик, который наверх не влезал, уж не знаю, как такой пропустили в ручную кладь.

Я хотела пересесть на более свободный ряд, чуть вперед, там сидел только один пассажир, молодой армянского вида мужчина. Пересела, но скоро пришлось вернуться обратно, сосед все время бегал в туалет, потом вообще сел рядом с туалетом в такой позе, что к нему подбежали стюардессы и стали выяснять, в чем дело, по громкой связи вызвали врача. Самолет был настолько большим, что откликнулось несколько медиков, у пассажира оказалось высокое давление, и подозрение на сердечный приступ, я убралась с ряда, чтобы он мог лечь на три кресла. Пришел командир, и они с врачом консультировались, не стоит ли сажать самолет, но сажать было пока негде, летели над Атлантикой. Когда долетели до земли, ему стало легче, и решили, что садимся, как и запланировано, в Торонто. Там, впрочем, все равно особо садиться до Торонто негде, только в восточных островных провинциях, так там населенные пункты мелкие и медицина может быть хуже. Я сильно подозреваю, что больной, как это часто бывает, боялся полета и перед посадкой выпил. Или люди часто принимают снотворные, чтобы спать в неподходящих условиях и могут переборщить. Мужика вывозили в кресле каталке.

В Эдмонтоне ночной морозец, днем слабый плюс, снег почти не растаял, солнечно. Каталась на лыжах по льду большого озера, пользуясь дорожками от сномобилей, вне их снег тоже почти держит, а вот в лесу он рыхлый и глубокий. На речке уже есть лужи, и снег там рассыпчатый, не отполирован ветром как на озере.

Саша готовится сдавать вождение, тренируется с русским инструктором, папой одноклассницы. Мы его случайно встретили в супермаркете и договорились об уроках, он сказал, что работает шофером, причем высокой квалификации, с разрешением на опасные грузы. Парень симпатичный, немец из Казахстана. Он нас подвез из магазина до дома, действительно мастерски. Вчера они заехали за мной на работу, и Саша, под руководством инструктора, сам вел машину, высадили меня в том же супермаркете и поехали тренироваться дальше. Скоро и мне придет пора готовиться к сдаче вождения, а я, в отличие от Саши, вообще не знаю в машине ничего. Впрочем, ездить по Эдмонтону совсем другое дело, чем по Москве, пробок нет, дороги широкие, водители соблюдают правила.

Как и в первую неделю в Москве, страдаю от смены времени, здесь, почему то, больше. Говорят, что нужно для адаптации по дню на час разницы, получается 10 дней.

Даже не верится, что снег этот когда-нибудь растает. На следующей неделе будет лонг викенд – пасха, 4 дня, придется идти в поход по снегу. После зимнего морозного похода просто снег уже не так страшно, было бы тепло спать. Хотя сейчас снега может быть даже больше чем в январе. Надеюсь, медведи еще спят.

Снег еще лежит, однако вчера, похоже, завершила лыжный сезон, так как следующие выходные запланирован 4-дневный поход, а снег все-таки тает. Сегодня днем плюс 11, пол поля напротив дома уже открыто, но в тени дерева сугроб в нашем дворе позиции почти не сдает. В лесу тоже снег глубокий, а на солнце кое-где в лыжне образовались перерывы.

В воскресенье я ездила с русской дамой, которая любитель лыж, и катается обычно в районе выгула туристов под названием Чи-ка-ку. Это небольшой участок леса, оставшийся вне частной собственности, и туда приезжают погулять из Эдмонтона за 50 км. Там делают лыжню, но сейчас, решив, что сезон окончен, ее не поддерживали, отчего лыжня оказалась почти везде затоптана людьми и лошадьми. Удивительно, как люди не уважают лыжников, что здесь, что в России, здесь даже сильнее. Прочищена широченная двухметровая пешая тропа, рядом на 20 см полоске земли на остатках снега проложена лыжня, и обязательно идти надо именно по ней. Мы с Нонной покатались часика два по мокрому снегу, или по льду в тени, я тормозила отчаянно на крутых спусках, особенно опасаясь, что если упаду, то прямиком в лошадиный навоз, а Нонна, сама маленькая, на супер коротких лыжах, съезжала галсами, они у нее в тропу вписывались. Потом мы заехали еще на один свободный для публики участочек леса, на сей раз заповедное болото, где летом растут редкие орхидеи, а чтобы их не топтать, проложены мостки. Сейчас орхидей, конечно, нет, прошлись пешком просто по мосткам и тропе, все сильно заснежено.

Начали лететь гуси, в основном парами. Свободной воды для них еще почти нет, только полынья после очистных сооружений. Появилось много других птиц, таких как стаи хохлатых свиристелей. Они осыпают деревья как груши, и стоит навести фотоаппарат, как вся стая перелетает на другое дерево. Поймала на снегу живого жука плавунца, как он попал на лыжню загадка, вода вся еще подо льдом. В середине апреля в Эдмонтоне лыжный сезон закрылся в связи со сходом снега. Река тоже вскрылась, ледоход уже почти кончился.

В пасхальные выходные мы собрались в большой поход. Сперва я планировала, как всегда, маршрут от автобуса, но в предпоследний день неожиданно к нам попросился Костя Длусский, который засиделся дома. У него полевая работа, но поля в бесснежное время, зимой они по работе не ездят, а семья у него домоседская. Летом он удовлетворяет свои походные инстинкты на работе, зимой же такой возможности нет, и он решил пройтись просто так, кажется, первый раз за все пребывание в Канаде. Поэтому мы поехали на машине в более интересное место, чем смогли бы добраться на автобусе. Сперва мы планировали поехать на юг Альберты, где уже тепло, но там мест для прогулок мало, а единственный национальный парк сильно зарегулирован и еще закрыт. С машиной же нельзя заниматься нелегальщиной, она сразу выдает, что в парке кто-то бродит. После того, как Костя позвонил в тот южный парк и выяснил детали, мы решили сменить маршрут на местность более заснеженную.

Мы поехали на юго запад от Эдмонтона, в предгорья, где протекает наша же река Северный Саскачеван. В прошлом году, примерно в это же время, мы были примерно в той же местности, но до гор не доезжая, в окрестностях городка Роки Маунтан Хауз, там еще равнина, а сейчас мы этот городок миновали, и проехали еще минут 40 до городка Нордэг, пока не показались горы во всей красе. На карте имелась тропа вдоль реки, и мы составили маршрут по этой тропе, потом по другой тропе вверх по ручью, с выходом на второстепенную дорогу, и по ней назад к стоянке. Машину оставили на стоянке у реки, где имелся кемпинг, по случаю не сезона, закрытый. Снега было больше чем в прошлом году, причем, как обычно бывает в Альберте, растаял он очень неравномерно, склоны южной экспозиции чистые, а северной заснеженные, так как снег здесь тает не от осадков, а испаряется на солнце. Наша тропа проходила как раз по заснеженному берегу реки, с другой стороны соблазнительно виднелась травка на склонах.

Тропа была прочищена ровно на время пути до обеда. Наверное считается, что люди больше чем на один день от стоянки уже не ходят, это раньше ходили, когда карта издавалась. Мы шли довольно неплохо по утоптанному снегу, так как там проехались на сномобилях, чтобы тропу чистить. Местами проваливались в снег по колено, но около полудня он был рыхлый и идти не очень мешал, только штаны стали намокать выше сапог. Пообедали на солнечной проталине.

Дальше начались трудности. Тропа завалена, угадать ее можно только по старым распилам, и мы шли где придется. Очень приятно прошлись немного по низкой пойме с редкими одиночными деревьями, где снег слежался до состояния льда, идти было как по асфальту. Но пойма скоро кончилась, склон пошел круто вверх, и пришлось полазить, то по глубокому почти по пояс снегу, то по обледенелым кочкам на склоне, и все время перебираться через упавшие деревья. Решили выбираться на вершину холма, там имелся просвет – вырубка, шли по кочкам, но зато по сухой траве, пока вырубка не кончилась. Она просто уперлась в болото со сплошными завалами, где пройти было еще сложнее, чем просто по лесу. Спустились обратно вниз к реке с целью найти место для ночлега. Еще через полчаса акробатических упражнений вышли все-таки на низкий берег реки, где имелась проталина, годная для установки лагеря.

Немного было неуютно стоять невысоко у воды в это время года, но Костя объяснил, что как раз немного выше по течению построена дамба, чтобы регулировать сток воды и предохранять находящиеся ниже по течению города от наводнений. Раньше в Эдмонтоне наводнения случались, причем в конце мая, а теперь все в порядке. Тем более, ближе к вечеру температура упала ниже нуля, снег, по которому мы проваливались, стал держать, а значит, в горах таяние затормозилось. Река текла, в общем, то в своих берегах, скорее даже наоборот, из водохранилища выше дамбы спускали потихоньку воду специально, чтобы не допустить переполнения потом, когда весна доберется до главного источника – ледника.

Утром палатки были в инее, вода в бутылке замерзла вся, у пустого термоса примерзла крышка. Льда на реке, однако, не образовалось, впрочем, здесь течение настолько сильное, что в подмосковных условиях такая река вообще не замерзала бы всю зиму. Посетители нас ночью не беспокоили. Я как всегда боюсь медведей, хотя ясно, что они по такой погоде еще спят, но по пути сюда на тропе мы видели четкие волчьи следы и еще известно, что здесь водятся пумы. Нападение пумы стоило жизни одной из канадских лыжниц, члена сборной, которая тренировалась в горах, пума спрыгнула на нее с дерева с целью охоты.

Пошли по таежному склону дальше вдоль берега и решили, что это слишком утомительно. Не лучше ли выбраться наверх, найти вырубку, а от вырубки должна быть лесовозная дорога. Так и поступили, причем выбрались аккурат на вырубку. Мы с Сашей посидели на солнышке и развесили сушить отпотевшие спальники и тент, а Костя побежал налегке на разведку дороги. Наличие Кости нам сильно помогло в маршруте, он оказался опытным туристом и раньше занимался походами серьезно, даже шил себе оборудование. Дорогу Костя нашел на другом краю вырубки, она была в тени и вся заснежена. Мы прошлись направо, дорога скоро закончилась тупиком, тогда пошли налево, шли медленно, мне снег доставал выше колена, хорошо еще днем он стал рыхлым. Где то через полкилометра дорога стала забирать наверх на открытый склон и частично очистилась от снега. Мы пошли в сторону перевала, временами по грунту, временами по снегу в тенистых местах.

Шли в направлении наверх серпантином, иногда с локальными спусками, весь остаток дня, остановились на ночлег на прогалине у дороги у небольшого ручья, где можно набрать воды. Можно было и на самой дороге вставать, видно было, что по снегу здесь никто не ездил. Несмотря на большую высоту, спать было теплее, и палатка инеем не покрылась, так как на сей раз мы стояли далеко от открытой воды. Утром идти стало еще легче, снег подмерз и лучше держал, что хорошо, протаек на дороге становилось все меньше и меньше, так как мы продолжали идти наверх. Еще через час постепенного подъема стало заметно холоднее, подул ветер, пришлось надеть куртки. Шли уже по сплошному снегу, но он, к счастью, хорошо держал, так как сюда добирались на сномобилях и дорогу немного укатали. И еще там ездили на лошадях, на дороге лежали внушительные кучи навоза. Наконец дорога пошла вниз, мы старались идти быстрее, чтобы миновать заснеженный участок пока снег еще держит, и довольно быстро добрались до более широкой расчищенной лесовозной дороги.

Снова стали появляться сухие бесснежные склоны и текущие ручьи. Мы посидели у одного такого ручья и решили притормозить, чтобы остановиться на ночлег до следующего перевала. Здесь долина ручья расширялась, и часа в четыре мы стали искать место для последней ночевки, чтобы на берегу ручья, и чтобы на бесснежной поляне. На карте были показаны две тропы в сторону ручья, но на местности они шли через болото, где было еще слишком много снега. Костя вызвался побегать по окрестностям через кусты налегке и его усилия увенчались успехом, провалившись пару раз в глубокие ямы, он выбрался к ручью, где имелась симпатичная полянка, дрова, открытая вода – все что надо. Мы нашли туда почти сухой путь и перетащили рюкзаки. Так как встали мы раньше обычного, то натаскали бревен чтобы у костра. Саша поленился идти за водой на перекат, и посему пробивал ногой лед около нашей поляны, а там была бобровая плотина, вода медленно текущая и почти вся подо льдом, кроме полыньи, через которую вылезал на берег бобер. Когда стало темнеть, из-под края льдины показалась голова бобра, он за нами присматривал. Ночью бобер плескался и сбрасывал в свою полынью деревья.

Утром Сашина прорубь затянулась льдом, осталась только бобровая. Пошел снег. Все предыдущие дни было солнечно, но в последний день небо затянуло, и все время собирались осадки, на нашей высоте скорее снежные, а на равнине, должно быть, дождь. Снег валил интенсивно минут десять, а потом, пока мы шли до обеда, было без осадков. Мы шли уже по официальной дороге в сторону к стоянке, но дорога грунтовая, машин почти не было, и идти нормально. Преодолели еще один, менее высокий, перевал, и далее два часа шли довольно круто вниз.

К машине мы вернулись как раз к обеду, успели поесть за столиком на фоне гор, а потом всю дорогу до Эдмонтона ехали сначала под пургой, потом под непрерывным дождем. Костя, когда рубил дрова, попал отскочившей веткой в висок около глаза, там образовался синяк, и он перед домом надел темные очки. Он заявил, что первые дни в поле у него всегда имеются ранения, он предусмотрительно держал бинты, пластыри и крем спасатель в нагрудном кармане, отчего спасатель был оттаявший и легко выдавливался из тюбика, обычно его на холоде не достать. Остальной сезон, сказал Костя, у него должно быть все в порядке, свою дозу он уже получил. Все пальцы у него тоже были в пластырях. У меня, кстати, до сих пор имеются проблемы печатать на компьютере, так как в пальцах застряли мелкие колючки от шиповника после наших перелазов по завалам.

В последние дни апреля снег около города сошел практически весь, даже в оврагах, только местами сохранились присыпанные хвоей остатки сугробов. Днем по реке поплыли грязные льдины, видимо те, что откалываются от берегов. Вдоль берегов остались нагромождения льда под два метра толщиной. Сегодня у нас плюс 16, но в конце недели снова похолодает до плюс нуля, снег еще вероятен, как оно было в прошлом году.