Глава 20. Воркшоп в Оттаве, поход в Вайткоурт. Ноябрь 2008.

Здесь поменяли время на зимнее в традиционное время – в первое воскресенье ноября после Хэллоуина. В Москве, наверное, не все знают, что это за праздник такой, а в Канаде отмечают вовсю. Хэллоуин – день нечистой силы. В магазинах заранее продаются ужастики, маски, метлы для ведьм и тыквы. В день Хэллоуина из всех окон выглядывают скелеты, на деревьях висят чучела, около дверей стоят пустые тыквы с вырезанными глазами и оскаленной улыбкой с лампочкой внутри (из потрохов печется тыквенный пирог). По улицам ходят своеобразные люди, у кого волосы зеленые, кто в лохмотьях, а один пугал прохожих военной формой русского солдата с буденовкой на голове. Наша секретарша сидела в офисе одетая ведьмой, а стол ее был заплетен паутиной. По домам ходят дети, выпрашивая конфеты, и студенты, собирая еду для вечеринок.

Погода достаточно теплая для ноября, только сегодня обещали первый снег, но он так и не пошел. Я ездила на неделю в Оттаву. У нас там было рабочее совещание по проекту, заодно у меня были личные планы. Поселилась у коллеги Алисы Телки, это симпатичная женщина примерно моих лет, украинского происхождения, единственная канадка, которая может составить мне конкуренцию в моей узкой специальности, других нет. Но мы в хороших отношениях и не конкурируем, а сотрудничаем. Я немного переживала, что меня вроде как взяли на место, куда она могла бы претендовать, но оказалась, что у нее нет кандидатской степени, и она все равно бы не подошла. Алиса сама предложила мне пожить у нее, чтобы мы заодно посмотрели ее образцы. Она живет в своем доме с мужем и собакой, второй этаж сдает жильцам, так что на оставшейся площади тесновато по канадским понятиям (по русским нет, у них есть спальня, рабочий кабинет, столовая и подвал). Каждый вечер мы раздвигали диван, на котором проводит день ее муж перед телевизором.

Стив работает в составе семейного бизнеса – помогает жене обрабатывать геологические образцы, но чисто технически. При такой работе можно не особо напрягаться, вот он и не напрягается. Посему, когда я приехала, ему поручили готовить нам обеды, чтобы не отвлекать от научных бесед, что он с энтузиазмом исполнял. На два дня Стив уехал на охоту, как раз в самый дождь, но вернулся очень довольный, хотя никакой добычи не привез. Этой охотой и ограничивается его общение с природой, удивительно, люди живут в Оттаве больше 20 лет и ни разу не были в местном лесу на другой стороне реки. Это был мне лишний урок, что нормальных людей в лес вытаскивать нельзя. В субботу шел дождь, и мы сидели, работали, а в воскресенье обещали дождь, но было сухо, и даже солнышко проглядывало. Мы же, по моей инициативе, всю неделю планировали поездку за город в лес Гатенау, что на другом берегу реки Оттава, в Квебеке.

Надеясь на прогноз, хозяева собрались сачкануть, в воскресенье встали как обычно около 12 дня (это их распорядок, вставать в полдень, ложиться ближе к утру), долго бродили, готовили себе завтрак (я встала раньше и с тоской смотрела в окно), наконец собрались. Переехали по мосту через реку, на квебекской стороне Стив повел машину неуверенно, я то думала, он, как местный житель, отлично знает, где их национальный парк, а он не знал, и я указывала дорогу, так как была здесь позапрошлым летом на велосипеде несколько раз. Приехали в парк, а там дорога закрыта – конец сезона. Мы собирались заехать на самую высокую точку, откуда открывается вид на все окрестности с красными кленами, в принципе, туда можно было проехать в объезд.

Мы поехали, но как потом оказалось, в другую сторону, попали на дорогу, где велся ремонт и все в кочках, а они взяли свою беленькую диванную собачку, которая стала лазить в беспокойстве по машине и подвывать от тряски. Я нетактично сказала собачке: успокойся, Джесси, это всего лишь канадская дорога. На что Стив с Алисой одновременно гневно отреагировали: Нет, не канадская, а квебекская, это же другая страна! Участок с реконструкцией кончился, но машину по прежнему трясло. Стив потихоньку закипал, и от самой дороги, и от того, что все указатели были только на французском. В конце концов, он заявил, что мы едем домой, он, дескать, забыл как сильно он ненавидит Квебек, а сейчас вот вспомнил. И мы вернулись ни с чем в Оттаву, где он лег на диван перед телевизором, а я взяла свой велосипед, который с прошлого моего визита хранился у них в гараже, и поехала кататься вдоль реки.

Мне очень хотелось сфотографировать красные листья на деревьях, в Эдмонтоне кленов нет, только желтые тополя. Надо было с самого начала ехать на велосипеде, тогда бы было время и до Гатенау добраться, но я соблазнилась на машину, на велосипеде наверх не очень-то заедешь, тем более в холодную погоду, когда колеса хуже прокручиваются. Я вообще удивилась, что здешний мой старый ржавый секонд хэнд велосипед отлично работает при низкой температуре, в отличие от нового домашнего, который даже при плюс 6 еле ползет даже на первой скорости.

На велосипеде я съездила в русское посольство, где мне удалось взять доверенность на маму, чтобы она взяла для меня справку из милиции, что я не была судима. Справка нужна для Канады, и, как оказалось, добыть ее совсем не просто. В милиции без доверенности с мамой отказались общаться, а из Эдмонтона такую простую вещь, как доверенность на русском языке с русской печатью, получить невозможно. Это можно сделать или при личном обращении в русское консульство, все три расположены на востоке (Торонто, Монреаль, Оттава), или получить бумагу от местного юриста, перевести ее, заверить перевод, послать бумагу в министерство юстиции, где заверят печать местного нотариуса, и заодно печать переводчика, после чего послать опять же в русское консульство, где поставят свою печать.

Мне показалось проще сделать личную попытку проникнуть в посольство в Оттаве, раз уж я туда все равно приехала в командировку. Но там тоже имелась сложность, наша провинция обслуживается консульством в Торонто. Я написала на заявлении адрес Алисы и пошла в посольство. Заплатила, показала паспорт, они сказали хорошо, приходите через неделю. Я уезжаю... Так вы не из Оттавы!!! Ну да, я из Альберты, я знаю, но раз уж я здесь, дайте пожалуйста... Консул скривился, меня, видимо, спасло только то, что я уже успела заплатить за услугу. В общем, получила я бумажку, которую оформили при мне за 5 минут. Тем более что в посольстве других посетителей не было.

Еще я ездила смотреть жуков в национальной коллекции, где работала позапрошлым летом. Там все как дома, люди знакомые, коллективные чаи пьют с веселым трепом, я даже ловила себя на том, что мысленно собираюсь сказать фразу по-русски, и спохватываюсь, что здесь все таки Канада. Два старых чеха, ныне канадцы, Алаш и Любек, всемирно известные энтомологи, по-русски тоже со мной поговорили. Причем их русский был получше моего английского. Любек с первых моих слов, я еще ошибок наделать не успела, догадался по акценту, что я русская. Он объяснил, что все русские по особому произносят некоторые английские слова. Дискуссия за столом была про Александра Македонского. Пока народ яростно спорил, 85 летний Алаш Сметана сбегал в библиотеку и прочел в энциклопедии статью про Македонского, чтобы не быть голословным. Вот такой обстоятельный человек, настоящий ученый.

Возвращаясь в Эдмонтон, я болтала по-русски с соседкой по креслу в самолета, она оказалась из Литвы. В Канаде, прежде чем получить разрешение на работу, нужно доказать через министерство труда, что в самой Канаде не хватает представителей данной специальности. Моя соседка устроилась работать в Эдмонтоне преподавателем английского! Что не укладывается в моей голове ну совсем никак, что же, в Канаде не хватает учителей английского языка настолько, что приглашают их из не англоязычных стран?

Дома я поняла, что в Эдмонтоне жить, наверное, лучше, чем в Оттаве. Дождей мало, солнышко сияет, что положительно сказывается на настроении, есть, где костер развести даже в черте города. Хотя Оттава, как город, намного интереснее и приятнее. Через Эдмонтон летят запоздалые гуси. Причем летят они по строгим маршрутам, нигде не видела стай, пока не вышла на автобусную остановку, и там пошли косяк за косяком с перерывом в полминуты. Гуси летят шумно, и я издалека слышала, что приближается следующая стая. Их были сотни, и все гогочут.

Как и у большинства работающих, моя загрузка работой с каждым годом возрастает. Кого ни спросишь, жалуются, что ни на что нет времени, я раньше жаловалась на совместные статьи с Андреем Владимировичем, а теперь на перевод книги. Перевод почти закончен, т.е. он был закончен, но еще пару дней пришлось плотно посидеть после редакторской правки и потом придется сидеть над корректурой. Пока образовался перерыв, и я разбираю накопившиеся завалы с текущими делами. Прежде всего, собираю документы для получения вида на жительство, мне то все равно, но Сашу надо оставлять в Канаде. Он мой зависимый ребенок до 22 лет (если не женится раньше) по местным правилам, и поэтому сам подавать не может. Кроме того, у меня преимущество в образовании и в рабочем стаже. Документов нужно очень много, все русские бумаги, такие как свидетельство о рождении, и даже копия трудовой книжки, должны быть переведены и заверены местным переводчиком. Все это стоит приличных денег. Пока возились, Саше исполнилось 18 лет и теперь ему тоже нужна справка из местной полиции о том, что он не преступник. Нужно также снять отпечатки пальцев и послать их для заверения в Оттаву. Я уже прошла эти полицейские процедуры, все очень мило и быстро, пальчики мои отпечатали, себе ничего не оставили, отдали бумагу мне за 25 долларов. Полиция, оказывается, снимает отпечатки пальцев по личной просьбе граждан, но вовсе не для собственной базы данных.

В промежутках мы гуляем. В ноябрьский длинный выходной – было 4 выходных, дни памяти жертв всех войн, мы ездили в поход по дикой местности возле местечка Вайткаурт к северо-западу от Эдмонтона. Я давно планировала посетить данную местность, не очень далеко, около 3 часов на автобусе, две большие реки, одна маленькая, и именно отсюда начинается полоса неосвоенной лесной земли. Недостатки такие: лес имеется только к западу от города, куда от остановки нужно идти довольно долго, причем вдоль оживленной трассы. Войти в лес, где есть тропы и мелкие газовые дороги, проблематично, так как лес отделен от хайвея речушкой, с другой стороны хайвея на карте и снимках все разрыто карьерами. Кроме того, это север, весной и осенью хочется гулять там, где потеплее, летом, где есть где купаться и мало комаров, а зимой если идти пешком - где меньше снега. Поэтому сперва мы посетили места более южные или чем-либо особенным интересные. Теперь дошла очередь до Вайткаурта. Надо сказать, осень в этом году выдалась мягкая, для ноября в Эдмонтоне слишком теплая, около 0 (в это время здесь бывает за минус 20) и бесснежная. Снег обещали как раз на воскресенье. Ввиду отсутствия снега, я решила, что наличие многочисленных источников воды в данной местности будет кстати. Решила, что мы пойдем по отмелям речушки или ручья, который впадает в реку Атабаска, и отделяет лес от хайвея, и при случае, найдя завал или бобровую плотину, ручей форсируем. На карте было написано река Сакватамау, но на снимке она казалась узкой как ручей, и вроде бы вся завалена бревнами.

Мы выехали в субботу в 6.30 часов утра из относительно теплого Эдмонтона, а приехали в 9 утра в холодный заснеженный и заледенелый Вайткаурт. Как только солнце встало, мы заехали в сплошной туман, сперва на полях проглядывался только мощный иней, потом и снежок появился. Разница в погоде для менее чем 300 км пути поразительная. Мы вылезли на холодный пронизывающий ветер, сразу одели шарфы, шапки и перчатки, которые я взяла только на всякий случай, и потопали по твердому заледенелому снегу. Было минус семь по моему термометру в перочинном ноже. Нам предстояло пересечь два моста, первый через реку Мак Леод, мелкую и широкую, пройти километра полтора по городу, и пересечь реку Атабаска, более глубокую и широкую. Обе реки нам знакомы, на Атабаске мы были около Хинтона в наш первый поход, по Мак Леоду шли зимой, не зная еще, что там воды по колено, и провалиться не страшно.

Город мне сразу не понравился, самый противный из всех, которые мы посещали, весь размазанный, укутанный смогом от многочисленных труб. Здесь, на границе леса, возник центр первичной обработки древесины, всякие лесопилки и заводы по производству ДСП, где из бревен нарезают стружку. Кроме того, много всяких гаражей, складов и прочего индустриального хозяйства. Жилые дома, которые иногда встречались по пути, были какие-то тусклые и бедные, наверное те, кто побогаче, живут вне промышленной зоны. Мы шли по обочине трассы (транс американский хайвей на Аляску) пользуясь тем, что утром еще не очень много машин, тротуара там не было, боковые дороги уводили куда-то на склады. Добрались, наконец то, до второго моста, после которого город заканчивался, но если на первом мосту имелась пешеходная дорожка, то на втором нет, и идти было крайне неприятно, потому что от машины на мосту некуда спрятаться.

Сразу за мостом по обе стороны дороги стояли 2 одиночных дома собственников с заборами, но зато дальше все в порядке, лес не загорожен. Мы зашли по первой попавшейся тропинке в лес, и скоро уперлись в искомый ручей, который, как правильно было обозначено на карте, на самом деле река. Бревен действительно было много навалено, и бобровые плотины имелись, только всю реку они перегородить не могли, река слишком широкая. Смутно надеясь на бобровую плотину или сужение, где можно было бы навести переправу, я решила идти вверх по течению реки. Продираться пришлось сквозь густой заболоченный кустарник, где еще дополнительно потрудились бобры, так чтобы совсем никто не прошел. Одного крупного бобра мы видели в реке, он выглядел здесь хозяином, поплавал кругами, глядя на нас, и нырнул с громким шлепком хвоста об воду. Иногда мы с удовольствием шли по открытым галечным отмелям. Видно, что река в половодье широко разливается. Я все высматривала места, где можно было бы построить мост. Река хоть и широкая, достаточно мелкая, местами воды по щиколотку, и были бы мы в сапогах, легко бы переправились, но мы, обманувшись весьма сухой погодой дома, пошли в ботинках. Начали было строить мост в одном мелком месте, но там не было достаточного количества бревен. Сперва кажется, что легко накидать бревен через реку, но они то уплывают, то скоро кончаются. Пилить большие деревья в Канаде мы не решались.

Пошли дальше и принялись строить мост в другом месте, где было больше плавника. Кроме того, там было уже и мельче, так как река разделялась на два рукава. Я с энтузиазмом таскала бревна, Саша их укладывал и закреплял камнями. Однако мы с трудом построили мост только на одну треть протоки, дальше доступный строительный материал закончился. Нам так надоело продираться сквозь кусты, когда на другой стороне заманчиво виднелись просеки, что решили идти напролом в ботинках через реку. Конечно, решение достаточно глупое при данных погодных условиях. Нет времени хуже для форсирования реки, чем поздняя осень. Летом мы бы разулись и перешли вброд, зимой по льду. Сейчас разуваться и прыгать по снегу босыми ногами не хотелось, да и идти по камням в ледяной воде опасно. Я наметила место под елкой на том берегу, чтобы быстро развести костер и сразу после переправы высушить ноги, после чего мы отчаянно бросились в воду. Саша в высоких ботинках прыгал длинными прыжками в неглубокой воде и промочил ноги совсем мало, до острова, зато в следующей протоке мы промокли оба, она была глубже. Причем в воде ногам было не так уж холодно, зато на обледеневшем берегу их сразу прихватило.

Я в рекордный срок развела костер, благо сухих дров там, куда мы выбрались, имелось в достатке. Мы сменили носки и сушили все, что промокло при переправе, часа два. Никаких простудных явлений вслед да безрассудным купанием не последовало из-за оперативности просушки. Правда, возвращаться я наметила другим путем, лезть в воду второй раз не хотелось.

Далее мы пошли по тропам и просекам, избавившись от кустов и соседства хайвея. После 4 часов пришлось вставать, темнеет рано, но зато благодаря снегу, мы не были привязаны к реке, где труднее найти ровную не заросшую площадку для палатки. Мы выбрали место далеко от реки, в лесу под елкой, чтобы ставить палатку не на снегу; для готовки я наскребла в пакет снег на соседней поляне, и мы продолжили привычное занятие – сушить ноги у костра. Днем стало теплее, снег подтаял, отчего кожаные ботинки быстро отсыревали.

Ночью спать было не холодно, совсем не так как зимой, и палатка изнутри инеем покрылась только чуть-чуть, но низ тента отсырел как от дождя. Весь первый день стоял непробиваемый туман и второй, похоже, начался так же. Во второй день мы дошли до хорошего моста через нашу речку, но сперва пытались найти мост второстепенный, чтобы избежать автомобильной дороги. На карте этот мост был невнятно нарисован, на местности мы нашли только место, где он был когда-то. По обе стороны реки имелась дорога, а мост - будто партизаны взорвали, скорее всего, его снесло наводнением. Из людей и машин мы в этом лесу встретили только двух парней и их джип, который буксовал в ручье. Мы сами с трудом преодолели этот ручей по бобровой плотине. От помощи они отказались, заявили, что они тут просто так развлекаются.

За автомобильной дорогой, на которой имелся необходимый нам мост, имелся цивилизованный кемпинг. Он был закрыт по случаю окончания сезона. Мы прошли через него, оставив четкие следы на снегу, и углубились в лес, чтобы ничьих правил не нарушать, тем более, судя по не нашим следам, в кемпинге имелся сторож. Мне хотелось с эстетическими целями встать с видом на реку и воду брать из реки, что легче, чем топить снег. Поэтому мы пошли напролом по лесу вдоль реки. Стало стремительно темнеть, а подходящее место все не находилось, слишком неровный был оползневой склон, все в кочках, и даже некоторые деревья были с торчащими разорванными корнями. Пришлось выбрать местечко поровнее и встать хоть и с видом на реку, без легкого доступа к воде, снова снег собирала.

Наутро отсыревший вчера низ тента покрылся ледяной корочкой. Туман никуда не делся. Мы перешли по мосту реку в обратном направлении и начали путь назад. Поскольку правый берег реки, где мы начинали маршрут, труднее для передвижения, чем левый, я запланировала пройти здесь сколько можно будет, а потом переходить хайвей и возвращаться в город по его другой стороне, где карьеры и прочая промышленность. Первое время идти было неплохо, по высоковольтке, где до нас ездили на форвиллерах и примяли траву, потом по некой дорожке, но она быстро растворилась в лесу, как оно часто бывает в Канаде, и мы снова пошли как лоси напролом через лес.

Вышли так на галечный берег реки и наслаждались открытым пространством, пока отмель не перешла в крутой склон. Надо было или залезать на приличный откос, или пробираться по склону вдоль воды до следующей отмели. Причем склон этот, как и все русло реки, был из крупных булыжников, они немного смерзлись, но держались плохо, цепляться руками за них было не очень надежно. Так я с рюкзаком добралась таки почти до конца осыпи, а там все равно пришлось подниматься наверх, потому что дальше имелся вертикальный глинистый берег.

Саша шел сзади, ругаясь на булыжники, но он, вдруг, захотел взять склон штурмом, вместо того, чтобы идти вверх по его бровке, хватаясь за кусты. Я с некоторым трудом залезла на вершину склона, Саша постоял немного на той высоте, куда смог залезть и последовал моему примеру. Тут на несколько секунд выглянуло солнышко, красиво осветив участки леса за рекой, и больше мы его до возвращения домой не видели. С горы, столь трудно взятой, пришлось скоро спускаться, здесь вся местность в многочисленных мелких протоках и старицах, а река сильно извилистая, наш высокий берег оказался останцом.

Внизу мы разыскали уютное местечко под елкой около небольшой протоки, откуда можно было брать воду для готовки. Так как из-за трехдневного тумана и мокрого снега все еловые ветки отсырели, я предпочитала разводить костер берестой, а в этом месте берез не было, пришлось мне изрядно побегать по лесу, пока не нашла единственную в округе тоненькую березку. Хорошо еще, что у канадской березы береста легко отдирается, часто свисает клочьями с дерева. Пока искала березу, совсем стемнело, дальше уже пришлось работать с налобным фонариком.

В четвертый день мы должны были вернуться к 5 часам к автобусу. После стоянки мы довольно быстро дошли до хайвея (пришлось залезать еще на одну крутую гору с помощью подручных кустов), пересекли хайвей, и отыскали на другой стороне железную дорогу, вдоль которой имелась приличная выложенная булыжником проселочная дорожка. Она уводила немного в сторону от хайвея, где имелся мост через реки Атабаска и Мак-Леод. Шли мы не так плохо, как я предполагала, хотя и мимо дымящей фабрики с горами опилок, дорожка была симпатичная, окруженная деревцами, и со следами разных зверей на снегу. Однако булыжников здесь хватает, можно и ненужные дороги замостить. Дорожка эта кончилась у реки Атабаска, где имелся железнодорожный мост. Река Атабаска тоже вся в протоках и старицах, пройти вдоль нее берегом проблема пока еще не все замерзло. А нам по любому нужно на ту сторону, и мы решились идти по железнодорожному мосту, где имелся хороший боковой проход с перилами для рабочих. Поезда там ходят редко. После реки никаких троп возле железной дороги уже не было, мы опять пошли через лес, чтобы выйти к городу, ко второму мосту и далее к остановке. Там все было в сухих, почему-то, протоках. Мы полдороги шли по дну самой широкой протоки, похожему на булыжную мостовую, вода там имелась только в отдельных лужицах подо льдом. Там же на булыжниках мы пообедали, но я не учла, что дно протоки все-таки не мостовая, все булыжники и ветки, из которых мы делали костер, были покрыты тонкой белесой глинистой корочкой, отчего рюкзаки и одежда наша приобрели вид как после стройки.

Мы вышли по лосиной тропе из леса на задворки очередного склада, откуда по кривым грязным дорогам мы добрались до моста через Мак-Леод. Таким образом, мы скосили путь и избежали совсем неприятного участка по обочине напряженного хайвея. До автобуса оставалось еще часа три, мы пришли с запасом, так как воспользовались железнодорожным мостом, было промозгло, и я решила, что мы посидим на берегу реки у костра. Там все было в складах и заводах, но около реки оставалась полоса хилого лесочка, и народ там явно летом отдыхал. Мы опять расположились на не очень чистых булыжниках и натаскали ивовых веток для костра.

Саша еще развлекался тем, что швырял камни на прибрежный лед. Иногда камни пробивали во льду дырку и сразу тонули, но чаще скользили по льду несколько метров до открытой воды, и тонули уже там. Несмотря на препятствия и заводы, местность заслуживает дальнейшего освоения. Только здесь мы могли спокойно ждать автобуса, греясь у костра, так как автостанция находится прямо на берегу реки, где еще остались незастроенные участки. И если изучить подходы, можно добираться до леса проще и интереснее, чем это делали мы в первый день. Мимо все время проезжали джипы с охотниками, из некоторых кузовов торчали оленьи копыта. Ноябрь здесь охотничий сезон, все прочее время охота запрещена, поэтому в ноябре деятельность охотников особо интенсивная. Стреляли постоянно, оказывается, еще Вайткаурт славится обилием оленей.

Вернулись мы из зимы в осень. В Эдмонтоне выпал небольшой снежок, и сразу растаял. Мы выбирались за город на восток – там имелся 3 сантиметровый слой снега, а в городе его до сих пор нет. Потом я ходила в Сант-Альберт и воды взяла мало, понадеявшись на то, что за пределами Эдмонтона снег лежит, но в Сант-Альберте его как раз не было. С трудом наскребла на чай остатки снега с затененных участков среди камышей. Потом мы еще были в Сант-Альберте с группой, я хотела посмотреть, где еще там можно гулять, оказалось, только там, где я гуляю.

Встретили на тропе парня с ястребом. У него хобби ястребиная охота, и его домашняя птичка живет во дворе его дома на привязи. Чтобы приучить птицу к дикой природе, хозяин иногда выносит своего ястреба погулять. Перед прогулкой он его взвешивает, чтобы убедиться, что ястреб голодный. В сумке у хозяина имеются дохлые мыши. Если же ястреб не голодный, объяснил нам парень, он просто взлетит на дерево и будет там сидеть, пока не проголодается. А я буду сидеть под деревом, добавил он. Имея запас мышей в сумке, хозяин уверен, что ястреб к нему вернется. Птичка смотрела на нас гордым взглядом. Пока хозяин о ней увлеченно рассказывал, птица сидела на его руке, вцепившись когтями к замшевую перчатку, привязанная за обе ноги длинным ремешком к этой перчатке. В основании хвоста у птички был прикреплен колокольчик и радиопередатчик, чтобы если уж улетит и не соблазнится на хозяйских мышей, ее можно было отыскать в лесу.

Сегодня у нас на работе состоялся доклад об исследованиях метеоритного кратера в окрестностях Вайткаурта. Метеорит упал около 1300 лет назад, судя по датировкам обгоревшей древесины. Сейчас там все заросло лесом, но на снимках видно, что кратер идеально круглый. Наши сотрудники с участием Дуэня там делали раскопки, искали куски метеорита с помощью металлоискателей, кое-что нашли. Один ржавый кусок величиной с ладонь, очень тяжелый, я подержала в руках. Жалко мы раньше не знали про кратер, а то бы попробовали до него дойти и посмотреть. Куски метеорита находят не только в самом кратере, но и в ближайшей местности в пределах нескольких сотен метров. Кроме того, на днях пролетел огромный метеорит над самим Эдмонтоном. Он летел ночью, я не видела, только видео смотрела, которое записали с патрульной полицейской машины. Упал метеорит где-то в Саскачеване, его ищут.