Глава 100. Ранняя весна. Сосновый лес на реке Таквакенау. Апрель - май 2016.

Между тем, стоит ранняя сухая весна. Редко когда в апреле все так зеленеет. Мы ездили погулять в сосновый лес в Ред Вотер, там уже начали петь лягушки и вылезли крокусы. К сожалению, последствия малоснежной зимы видны невооруженным глазом. Пруд среди песчаных дюн в Ред Вотер так обмелел, что все бобровые каналы оказались на суше, к воде не подойти, она окружена полоской вязкого темного ила – бывшего дна. В другом лесу, в Министике, мы видели мелкое широкое озеро, обмелевшее теперь так сильно, что на суше оказалась почти треть его площади. Вокруг, как в пустыне, простирается голая, местами потрескавшаяся, земля, бывшее дно. И это в апреле, когда воды везде должно быть много.

В один из особо жарких дней (29 градусов) мы ходили с Лешей и Таней по Блекфуту, рассчитав маршрут так, чтобы прийти к обеду на дачку. Мы оставили машину на другом заходе васкахагенской тропы, перелезли через забор и пошли по осиновому прозрачному еще, лесу под жарким солнцем. Во всех озерах кричали хоровые лягушки, мы их видели, когда их много, они теряют осторожность. На дачке сели в прохладной тени навеса. Рядом в кустах раздавался звук, как будто кто-то заводит мотор. Таня не удержалась и пошла смотреть, спугнула самца куропатки, оказывается, это он так поет. А мы раньше думали, форвиллеры где-то в лесу буксуют.

Когда вернулись к машине, увидели на ней множество крупных летающих муравьев. Это были как раз те самые муравьи плотники, которых так испугались наши начальники. У муравьев в это время в теплые деньки состоялся лет. У нас в домах сейчас никто ни одного крылатого муравья не видел (такое событие пропустить невозможно), значит, колонии их если и живут там, то не процветают, не имеют сил выпускать летунов. Но естественно, мои доводы никто не слушал, какой то первобытный инстинктивный страх. Тот мужик (из совета директоров), который меня грубо послал, с вытаращенными глазами заявил, что лично видел большого черного муравья, а значит, они есть и их надо травить!

Апрель плавно перешел в май без малейших изменений в погоде. По прежнему жарко и сухо, начались пожары. В нефтяном городе Форт Мак Мюррей начался небывалый по силе пожар, город был эвакуирован, часть жителей поехали на север, а те, кто жил к югу от моста, двинулись на юг, в сторону Эдмонтона. На единственной дороге на юг из Мак Мюррей образовалась пробка, люди ехали по задымленной дороге среди пламени, выглядело это жутко. Дополнительные трудности вызвала нехватка бензина. Народ покидал все, что попалось под руку, в машины и поехал, а не у всех бак был заполнен, они вставали, когда бензин кончался, и только помощь волонтеров позволила заправлять такие застрявшие машины. Из-за пожара объявили всеобщий по Альберта файр бан. В прошлый раз такой был после пожара в Слейв Лейк. Наверное, это связано не только с пожароопасностью, но и с занятостью пожарников.

Съездили с Кузнецовыми в сосновый лес около городка Перривале. Ехать туда почти два часа на север, но место красивое, мы давно хотели его кому-нибудь показать. Когда мы пытались гулять по трансканадской тропе, то ночевали в этом лесу не слишком далеко от кладбища и слушали громкий концерт койотов.

Сейчас, после истории с дятлами и муравьями, я обращала внимание на многочисленные дупла, особенно в основании старых деревьев, проделанные черными дятлами. Эти действительно охотились на муравьев.

Мы сели на бровке склона под сосной с красивым видом на долину ручья. Данила и Федя сразу же форсировали ручей и побежали босиком по высокой сухой траве осматривать развалины старой конюшни. Ручей оказался глубоким, выше пояса, Саша тоже хотел перейти ручей, но решил, что вода холодная. В лесу было много красивых цветущих крокусов.

Потом объявили файр бан, и гулять по лесам стало не столь интересно. Приходилось брать примус кипятить воду на чай, это быстро, не романтично, а жарить хлеб или сосиски нельзя. Но я не нарушала правила, тем более, в знак солидарности с бедными нефтяниками, у которых сгорели дома вместе со всем имуществом и мелкими питомцами, например, аквариум с рыбками трудно с собой увезти. Многие не смогли забрать своих кошек и собак, так как те, испугавшись дыма, сбежали самостоятельно, потом спасатели ходили их отлавливали и отправляли в приют.

Вместо костра я занималась заготовкой дров и прикрутила к дереву дуплянку, которую нашла около нашей помойки. Сейчас несколько семей переехали, и много чего выбросили, в том числе, вполне новых вещей (дуплянка была с этикеткой). К сожалению, мы сейчас сами собираемся и избавляемся от излишков. Пришлось отнести птичий домик на дачку.

Вместо приличных соседей с двумя детьми, в соседний дом въехала одинокая женщина, яркая блондинка, с 6 детьми. Она выглядит крайне измученной жизнью, постоянно орет на детей, а дети разбросали везде свои игрушки и не доносят мусор до помойки. Окно их машины разбито, закрыто картонкой. С их приездом прибавилось также кошек, раньше по двору гуляла маленькая серая кошка Миша, принадлежавшая Марине, а теперь кошек так много, что я не всех узнаю. Маринина кошка с интересом обнюхивала новый мусор, в частности, старый матрас, который многодетная семья зачем-то перевезла, и сразу выбросила непосредственно около стены дома. Дети на этом матрасе прыгали. Большую часть времени они почему-то сидели на крыше своей разбитой машины. Двор сразу приобрел трущобный вид, я даже не поленилась пару раз запихивать мусор в баки, чтобы было хоть чуть приличнее, а то риэлтор снизит нам цену.